Тайфун над пограничной заставой - [19]
Старшина больше не пил, остальные выпили и по второй, и по третьей, заметно повеселели, оживились; стало шумно. Николай Павлович рассказал несколько смешных анекдотов, и все громко смеялись.
Стародубцев подошел к окну, закрыл его и задернул занавеску.
— Зачем это вы? — спросила Наташа. — Ведь душно, да и накурено.
— Чтоб солдаты не услышали, Наталья Ильинична.
— Разве мы занимаемся чем-нибудь недозволенным, Иван Иванович? — продолжала Тоня.
— Что вы, Антонина Кирилловна! Смейтесь, веселитесь на здоровье! Однако зачем солдата от дела отвлекать? Ему службу нести надо, а не слушать, как рядом громкими голосами разговаривают.
— Предлагаю перейти на заговорщицкий шепот, — сказала Наташа. — Или поиграть в молчанку.
— Ну зачем же так, Наталья Ильинична, — укоризненно промолвил старшина. — Мы ведь на пограничной заставе находимся.
— Простите, не знала... — по тону, каким это сказала Наташа, так и нельзя было понять, заглаживает ли она свою бестактность или продолжает подтрунивать над старшиной.
Бочкарев все не возвращался. Уже выпили коньяк, и Надежда Петровна сходила на свою половину за новой бутылкой рябинового вина. Наташа пила наравне с мужчинами и лишь становилась веселее, смелее. Тоня — мало и неумело, однако как раз она захмелела раньше всех.
— Давайте танцевать! — решительно предложила она. — Музыка как по заказу.
Все время, пока сидели за столом, в казарме не умолкала «Спидола» младшего лейтенанта, и была хорошо слышна легкая музыка, которую передавало «Камчатское метео».
— По праву хозяйки объявляю дамский танец...
Нетвердой походкой Тоня подошла к Ивану и остановилась перед ним в ожидании.
К старшине решительно направилась Наташа, и он, смущаясь и краснея от собственной неловкости, кое-как передвигался вслед за своей настойчивой партнершей. Надежда Петровна танцевать совсем не умела, она сидела в сторонке и переживала за мужа. Начальник геологического отряда умело и с явным удовольствием вел по кругу раскрасневшуюся довольную Анну Михайловну.
Когда, наконец, пришел Бочкарев, Тоня снова танцевала с Иваном и заметно сильнее, чем этого требовал этикет, опиралась на его плечо. Он тоже крепче, чем следовало, держал ее за талию. Увидев Бочкарева, Иван смутился и отвел Тоню к дивану.
— Вася, пока ты читал свою радиограмму, мы все перепились, — объявила Тоня, глядя в глаза мужу.
— Почему же все, Тонечка? Пока я вижу только одну, — Бочкарев деланно усмехнулся.
— Во всем виноват младший лейтенант товарищ Невиномысский, — сказала Наташа, подходя к Бочкареву. — Если бы не его приемник, не было бы музыки, без музыки не было бы танцев, а от танцев некоторые люди пьянеют сильнее, чем от вина.
— Что, не хватило вина? — забеспокоился хозяин.
— Нет, всего было вдоволь, Василий Иванович. Если чего не хватало за этим столом, так только вас... Станцуем?
Старший лейтенант глянул на жену. Она сидела, прикрыв глаза веками, и счастливо, блаженно улыбалась.
— С удовольствием, Наташа, — ответил Бочкарев.
В этот момент музыка оборвалась и стал слышен равнодушный, без интонаций голос диктора: «Говорит камчатское метео... По восточному побережью ожидается штормовая погода, ветер порывистый, переменных направлений, до десяти-одиннадцати баллов...»
— Ну. вот еще... — Наташа недовольно поморщилась. — Хотя, ладно. — И она, нарочито гнусавя и подвывая, как это делал певец, чей голос был записан на магнитофонную ленту, пропела: — «Если любовь — лавина, лавина мне по плечу...» Можем танцевать, Василий Иванович!
Продолжая напевать всем навязший в зубах шлягер, она положила на плечо Бочкареву руку, прижалась и беззастенчиво глянула ему в глаза. Он рассеянно кивнул в ответ и медленно, как диктовал ритм песенки, повел Наташу вокруг опустевшего стола.
— Вы чего-то грустны? Устали? — спросила она.
Он вздохнул и кивнул головой.
— Наташа, скажите пожалуйста, вы смогли бы прожить долго-долго с любимым человеком где-нибудь у черта на куличках — без удобства, без театра, без общества?.. Только откровенно!
— Если откровенно, тогда, пожалуй, нет. Разве что, если бы впереди светил огонек...
— В смысле «Огни большого города»? Так, кажется, назывался фильм Чаплина?
— Да, в этом смысле... Помните, у Анри Барбюса есть рассказец. Пара неистово влюбленных молодых людей, он и она. Их приковывают друг к другу цепью. Навсегда. И что из этого получилось?
— Я не читал.
— Прочтите. Там вы найдете ответ на свой вопрос.
— А по-моему, жизнь по большому счету можно устроить где угодно. Было б желание!
— С милым рай и в шалаше?
— Вот именно.
Тут опять запищал зуммер телефона, и в трубке послышался голос Невиномысского.
— Неужели вы сами не можете решить такой пустяк? — недовольно ответил Бочкарев. — Ладно, иду... Простите, товарищи.
Наташа капризно, недовольно поморщилась.
— Ну и шляпа, очевидно, этот ваш младший лейтенант.
— Не зная человека, не следует обзывать его! — строго заметил старшина.
— Я же сказала «очевидно», — лениво возразила Наташа.
— Минут через пять вернусь, — Бочкарев снял с гвоздика фуражку, — прошу не скучать...
— Вот так он будет уходить, — послышался неестественно равнодушный голос Тони, — днем, среди ночи, зимой, весной, осенью... а я буду оставаться одна. Буду готовить ему обед, ждать его, а он пообещает и не придет. Он будет работать, а я ждать, ждать, ждать...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Георгий Метельский — автор многих книг о наших современниках, а также исторических повестей о Т. Шевченко, А. Мицкевиче, С. Сераковском, П. Смидовиче (две последние вышли в серии «Пламенные революционеры»). Новая повесть писателя рассказывает о короткой, но яркой жизни И. Фиолетова — активного участника борьбы за Советскую власть в Азербайджане, одного из двадцати шести бакинских комиссаров. Писатель показывает, как простой рабочий мальчишка, начавший трудовую жизнь на нефтяных промыслах Черного города, вырастает в видного политического деятеля.
Путешествие по Северу и Востоку России 1978 г.Автору, писателю и путешественнику, довелось проехать вдоль северного и восточного побережья нашей страны. Обо всем увиденном - о природе, о новых городах, о людях, осваивающих эти суровые края, - он рассказывает в своей книге.
КомпиляцияСодержание:СЕРДЦЕ ПОМНИТ (повесть)ПЛЕВЕЛЫ ЗЛА (повесть)КЛЮЧИ ОТ НЕБА (повесть)ГОРЬКИЙ ХЛЕБ ИСТИНЫ (драма)ЖИЗНЬ, А НЕ СЛУЖБА (рассказ)ЛЕНА (рассказ)ПОЛЕ ИСКАНИЙ (очерк)НАЧАЛО ОДНОГО НАЧАЛА(из творческой лаборатории)СТРАНИЦЫ БИОГРАФИИПУБЛИЦИСТИЧЕСКИЕ СТАТЬИ:Заметки об историзмеСердце солдатаВеличие землиЛюбовь моя и боль мояРазум сновал серебряную нить, а сердце — золотуюТема избирает писателяРазмышления над письмамиЕще слово к читателямКузнецы высокого духаВ то грозное летоПеред лицом времениСамое главное.
Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».