Таун Даун - [49]

. Но тут разве угадаешь?! Это такая же лотерея сраная, как и в Молдавии. Смотришь – человек с виду румын румыном, говоришь ему «Buna ziua»[68], а у него пар из ушей идет. «Говорите по-русски, пожалуйста». Говоришь «Добрый день», а он тебе с каменной рожей: «Nu inteleg vorbiti romaneste va rog»[69]. В Квебеке то же самое дерьмо, только в роли румынского и русского здесь выступают французский и английский. Правда, больше лицемерия… Но тут, в горах, стесняться нечего. Клиент сразу меня возненавидел, хоть я и перешел на французский и весь день на нем только и разговаривал. Как я его люблю! Язык Мольера, Расина и Уэльбека… О-ла-ла. Но клиент, лицемерная франкоязычная гадина, уже и слушать ничего не хотел. Во-первых, мы опоздали на три минуты. Неважно, что последние пятьдесят километров дорога была в горах… заносило грузовик… шел дождь… Во-вторых, из какой я страны? Иммигрант? Мне нравится тут? Правда, Квебек лучшая страна в мире? Ясен пень. Мы носили и носили картины этого лицемерного мудилы, который изображал из себя куртуазного и жовиального маркиза Де Сада… а был на самом деле сраной деревенщиной. Позже, когда Сэм душил его, я все-таки не выдержал и объяснил клиенту все это, глядя в глаза. И оказалось, что Сэм оказался прав, когда объяснял все это… насчет убийства, взгляда и прочего. Ей-богу, я чуть не кончил! Но до тех пор мы славно попотели с Сэмом, перетаскивая тяжеленные сейфы, которые «забыли» опустошить. Но ведь совсем ничего… двести килограммов каждый… мы что, не мужики?.. Станки для резки дерева… На них клиент делал поделки. Вокруг бегала его долговязая женушка с вытянутым лицом. Клиент смахивал на д’Артаньяна, которого укусил вампир и который пролежал в беспамятстве в канадских лесах двести лет, после чего открыл для себя фаст-фуд. Плохо выглядел клиент! Мы работали до позднего вечера, и, увидев, как на горы опускается ночь, я махнул рукой на надежды вернуться домой живым. Дорога в горах этих смертельно опасна. Тут перевернулись уже пять грузовиков, предупредил нас один из местных, показывавших, куда ехать. Навигатор здесь не работал. И связь. Так что, когда мы закончили к ночи, я твердо решил переночевать в машине. Но клиент-засранец с аппетитом пообедал. Ему подали спагетти, он их всасывал в свой жадный рот, усевшись прямо на диван, который мы несли… Он придерживался иной точки зрения на наши планы. Немедленно выезжайте! Все это мне так надоело, что я попросил Сэма, не стесняясь, на французском языке, прикончить придурков. И он выполнил мою просьбу. Добродушный Сэм, не меняясь в лице, ударил ногой в живот жену клиента и, пока та ползала по полу, сходил за ножом на кухню. Я придерживаюсь мнения, что в семейных парах локомотив всегда – мужчина. Поэтому Сэм просто зарезал бедняжку как ни в чем не виноватую. От страха ее буквально парализовало, так что трудиться особо не пришлось. Это оказалось так просто! Раз, и все! Нет проблемы, никаких хлопот… Как комара прихлопнуть… дрянь, которая тебя раздражает, мучает… Бамц – и нету! Пока мы вози-лись с бабой, клиент заперся в подвале, где отважно пытался набрать номер то ли полиции, то ли «Скорой». Но ведь в горах связи нет! Он прожил там последние лет пять! Сам же рассказывал, изгаляясь… Пока мы потели, прохаживался да болтал про свое видение искусства… как живет тут отшельником… затворником! Столпник! Дебилы в Монреале и Квебеке его не понимают… Он говорит о городе Квебеке, разумеется. Мы, иммигранты, еще не в курсе, но в Квебеке есть город Квебек. Квебек в Квебеке, вот так. Ха-ха! Вдобавок он уверен, что мы как люди неквалифицированного труда не имеем представления, что значит быть Художником. Артистом! Ничего… Мы, черви, ползающие в прахе, когда-нибудь сможем оторвать свои головы… эй, осторожнее с комодом, это наследство бабушки! – и осознать, как нам повезло. Мы перевозили дом Самого… далее шли имя, фамилия. По приезде в Монреаль я поискал данные в Интернете. Ноль. Ничего. Мудила рисовал свои картинки на картонках годами и даже единого упоминания нигде не заслужил. Так бывает. Но я, поглядев на картонки, пришел к выводу, что в этот раз мир оказался прав. Клиент наш, как выяснилось, был настоящим графоманом от живописи. Единственная его великая работа представляла собой пятна крови, оставшиеся на холсте, на котором Сэм душил мудилу, пока я рассказывал ему о своих взглядах на современное искусство. Целый час! Бедняга даже и обосрался – Сэм пояснил мне, что в случае асфиксии речь идет о норме, – но в штаны… Так что на холсте была лишь кровь. Мудила мотал головой, так что пятна составили рисунок… Что-то сложное и достаточно красивое. Мы связали трупы проволокой, обмотали ее вокруг парочки станков и погрузили те на лодку. Работалось с удовольствием! Выплыли на середину озера. Плюх, легкий шум – и тишина. Вернулись на огонек – оставили в доме свет. Хватиться мудилу никто не должен был, так как сегодня он переехал. В другую такую же дыру, как я понимаю. Детей у них не было, конечно. Это же стандартная квебекская семья. Им по 45. Какие дети? Они еще слишком молоды. Должны пожить для себя! Так мы заимели чудесную тренировочную базу да вдобавок продали все старье, которое грузили в машину, скопом. Отдали итальянцу-старьевшику, поджидавшему добычу по улице Хошелага, которая так растрахана и покрыта такими дырами, что на нее полицейские машины даже и не рискуют выезжать. Царство скупщиков краденого! Я, конечно, говорю об индустриальной части… Выручили мы с Сэмом-Нимбасой по двести долларов на каждого. Я даже за квартиру часть долга погасил, так что у консьержа настал праздник. Торт, свечи. Наверное, и шлюхи. Мне трудно сказать, потому что я сбежал. Позвонили из «Радио-Монреаль», позвали на встречу. Но не в студию, нет… Условились пересечься под мостом у парка аттракционов «Ла Ронд». Смешно! Но кваки мои вполне серьезно отнеслись к болтовне про конспирацию и увязали в ней все глубже… Становились всё серьезнее. Это меня пугало! Так что на встречу я пришел слегка нервный, и предчувствия не обманули. Там засаду организовали! Вот странно… Предчувствия хорошие меня обманывают всегда! А вот плохие – никогда не обманывают. Что это – лузерство с рождения? Наверное! Времени подумать об этом мне хватило, потому что под мостом меня схватили, натянули на голову что-то темное… толкнули в машину… повезли! Я думал, конец. Даже обрадовался. Но нет. Машина резко тормознула, мешок с головы стянули, и я увидел, что мы – у входа в музей Стюартов… Тоже на острове… Маленький форт с зеленой лужайкой во дворе. Дети мои обожали там играть. Прекрасный вид на реку, на мост. Зеленый из-за покраски, он походил на гигантский памятник бронзовой эпохи, возведенный невесть откуда приплывшими в Монреаль кельтами. Драконов не хватало! Или то были хетты, прискакавшие на львах? Не знаю, не знаю. Тем более стемнело, и мост выглядел просто черным. Трещинами в небе над рекой. По той неслись катера спасателей. Загорелые мускулистые парни, занятые тем, что высматривают девок в бинокль. Как я хотел к ним! Но я очутился здесь, на скамейке во дворе форта. Напротив сидели сумрачные Максим и Каролин. За ними стояла пара парней в прекрасной физической форме. Суровые, наголо бритые. Новобранцы Армии Освобождения Квебека! Пока я налаживал связи с заграничными союзниками, они не теряли времени, сказали Максим и Каролин. Отлично, оживился я, думая, что речь идет о конспирации. Но есть вопросы, мрачно добавил Максим. Какие это? – пискнул я. Говорят, будто я просто болтаю… ничего конкретно не делаю… вожу их за нос… вымогаю деньги… Короче, пустобрех! Все бы ничего, да только я уже слишком много знаю. Кто говорит, спросил я. Ну говорят, сказал Максим. Я поднял голову и увидал вдалеке кучку жмущихся к крепостной стене личностей. Группа поддержки. Мелькнуло в отсвете огней пароходов с реки что-то белое… Блядская блондинка Джудит! Месть лесбиянки! Все ясно… Каролин, смущаясь, сказала, что они сейчас будут судить меня судом партии и в случае обвинительного приговора расстреляют и сбросят в воду. Я перешел в контратаку. Язвительно поинтересовавшись у Максима, с каких это пор Фонд Независимости и Освобождения Квебека расправляется с бойцами за освобождение и независимость Квебека?.. Жду пару секунд. Предвосхищая споры, спрашиваю. Так что, тренировочная база Фронта закрывается? Больше никому не нужна? И инструкторов, которые прибыли в Квебек под легендой программы иммиграции для квалифицированных работников… мне их отправлять обратно? Два опытных военных инструктора! С бэкграундом боевых действий! Головорезы, стальные люди! Я привез их сюда… выправил документы… обманул спецслужбы Канады… Еще и базу купил! Между прочим, часть денег доплатил из собственного кармана. И вот она, благодарность! Лица постепенно смягчаются. Показываю снимки домика в горах… повезло, сфотографировал! Хотел просто жене показать, как люди живут. Вот, мол, и мы когда-то… Может быть… «Когда-то»… Когда свистнут на горе раки, которые сожрут в озере все трупы, которые мы с Сэмом туда скинули. Кстати, восклицаю. За нами – мной и еще одним бойцом Фронта, завербованным недавно – это к вопросу о том, кто и чем занят, – следовали по пятам двое агентов. Явно из англоязычной части Канады. А то и англичане! Может, даже американцы… В общем, нам пришлось пойти на крайние меры, чтобы оторваться от преследования. Проверить просто. Они в озере. На дне! Группка от стены форта подходит к нам, Каролин и Максим дико извиняются, не смотрят в сторону Джудит. Но все ясно! Именно по тому, как в ее сторону не смотрят, мне и понятно, кто все это затеял. Подчеркнуто великодушно не говорю ни слова. Предлагаю устроить тренировки на этих же выходных. Звоню тут же с мобильного Диме… Сергею… Плету про экстрим-лагерь… Пара переходов, как на учениях, само собой, без оружия. Это же пейнтбол! За пять часов работы – по две с половиной сотни каждому. Заметано? Конечно! Значит, говорю собравшимся, в следующие же выходные приступаем к активной фазе сопротивления… Начнем тренировать добровольцев. Тяжело в учении, легко в городском бою! Английская пуля дура, а французский штык – молодец! От радости мои квебекские друзья чуть не плачут… Обнимаются! Даже Джудит, сучка, слегка смягчается и позволяет мне проводить ее до дома, когда мы возвращаемся в город. Я шатаюсь, как пьяный. Меня могло бы не быть уже на этой улице… под этими небоскребами… бултыхался бы сейчас в камышах у набережной Лонгея… обед для рыб! Джудит железным тоном объясняет, что произошедшее с нами было ошибкой, она строго гомосексуальна… Видимо, перепила. Нужно остаться друзьями! Все так оборачивает, как будто я ее замуж звал. Нет, конечно. Головная боль с такими! Так что торжественно заверяю милую блондинку… конечно, милую, это ведь по ее милости меня чуть на дно Сен-Лоран не спустили!.. что и сам понимаю ошибочность произошедшего. Инцидент больше не повторится! Я забыл вообще, что было. И что было? А? Джудит, кажется, верит, поэтому клюет меня на прощание в щеку дружеским деловым поцелуем. Как будто током в лицо дернуло. Машу ей вслед и отправляюсь домой. В метро решаю, что оставлять Джудит в живых опасно. Рано или поздно дурочка снова взбесится, а я окажусь не на пике ораторской формы, и тогда… Монреаль не вынесет двоих!