Тау - [20]

— Как это работает? — спросил он у Гайне.

— Это вроде ваших карет, только работает на стеклянной магии, — тайком шепнула она.

Спустя несколько часов после прибытия в лес Забот, глава клана — мать Памилла собрала весь клан и гостей на своего рода суд. Тамареск с Этоком на руках, Михас и Гай, стояли в центре круга, образованного толпой силлиерихов.

На особом возвышении стоял жертвенник, к нему была привязана Гайне.

— Вы очень нехорошо поступили, — начала Мать Памилла, — мало того, что вы обманом украли нашу принцессу, вы еще и пытались спасти ее от жертвоприношения.

— Мать Памилла, — Гай пал перед старухой ниц, — я люблю всем сердцем эту принцессу и не могу допустить, чтобы ее принесли в жертву вашему кровожадному духу-покровителю!

— Как тебя зовут, мальчик?

— Гай, о мудрая мать.

— Ты тезка нашей Гайне? — удивилась старуха. За ее спиной зашептались другие женщины.

— Молчать, дуры! — взвизгнула глава клана, — Это еще не повод! Не знак! И что ты хочешь, Гай, чтобы мы отдали ее тебе? Это невозможно. Ты — полукровка, и должен жить среди полукровок, и жениться на полукровках. Почетную судьбу жертвы разве можно променять на прозябание с полукровкой?!

— Не убивайте ее, — в отчаянии вскричал Гай.

— Ради тебя мы нарушим традицию? Кто ты такой?

— Я люблю ее.

— Ты только говоришь. Мужчины умеют только говорить.

Гай взвыл, как раненная собака.

— Где эта ваша Пума?! Дайте ее сюда, я сражусь с ней! Если она победит, то пусть забирает мою жизнь, и никогда на трогает Гайне, если побеждаю я… Гайне просто останется с вами, и вы НИКОГДА не принесете ее в жертву!

— Что ты говоришь?! Как ты смеешь! Убить его сейчас же! — закричала старуха.

Гая вовремя толкнул стоявший рядом Михас. Тамареск поднял стеной землю и стрелы не достигли цели. Со всей деревни сбегались войны с мечами. Михас организовал обстрел бананами и твердыми яблоками. Фрукты летели градом на войнов и беснующийся народ. Некоторые подскальзывались на бананах, а меткие попадания яблок в головы значительно подорвали боеспособность клана Рыжехвостых пум. Тамареск разверзал под ногами упавших воинов землю, некоторые их товарищи проваливались туда следом и не могли выбраться. Гай направо и налево творил стеклянные статуи из врагов — силлиерихи застывали в причудливых позах. Эти удары Гая были смертельными. Кто-кто, а он бился не на жизнь — на смерть, ему было что терять. Друзья никогда не отличались кровожадностью, разве что Тамареск в определенные периоды своей жизни был через чур агрессивен. Но теперь на поляне в лесу Забот только Гаю было за что бороться, Тамареск и Михас, защищали себя и друга, но все же старались изолировать врага, а не убивать его.

"Если так продлится, еще хоть пару минут, я точно никого из них не пожалею!" — яростно думал Гай, — "Они будут умолять меня остановиться! Дурни! Они их не убивают! Пацефисты…".

— Прекратить! — раздался властный вопль.

Все мгновенно стихло.

— Вы трое не смейте трогать мой народ, — из глубины леса приближалась полупрозрачная немыслимых размеров Пума, ее круглые глаза цвета жженого сахара яростно пылали. Она подходила к стеклянным скульптурам и освобождала пленников, вытаскивала войнов из ям, поднимала ушибленных фруктами.

— Ты звал, меня маленький, смешной Гай, и вот я здесь. Я принимаю бой!

— Это честь для меня, — Гай перклонил колено.

Очумевший клан Рыжехвостой пумы только сейчас сообразил, что же произошло, и рухнул ниц.

— Встаньте, дети мои, — лениво проговорила Пума и приготовилась напасть.

Гай сделал лассо из стеклянной нити и приготовился к драке. Пума сделала грациозный прыжок, и оказалась рядом с Гаем.

— Она кошка, такая же как я, слушай меня, слушай меня, — вопил Эток.

Не долго думая, Гай скользнул между ее лап, выпустив сразу четыре стеклянных нити, две из них попали точно под колени Пумы и омотались вокруг лап. Что есть сил, Гай дернул за них и Пума повалилась на землю. С диким ревом она порвала эти нити и поднялась на лапы. Гай отступал и прикидывал хватит ли у него сил на другой фокус. Пума была очень большой. Впрочем, стоило попробовать. Гай понесся в лес, что есть сил. Отбежав, достаточно далеко он обернулся и увидел Пуму в прыжке. Гай резко выпустил в нее четыре огромных стеклянных шара. Три попали в лапы. Полеты пумы прервался и она рухнула на землю. Еще один шар тут же коснулся лап. Гай и сам не понял как это произошло, но земля прочно спаялась со стеклом, в которое были закованы лапы Пумы.

Пума рычала и бранилась, но Гай методично заливал ее стеклом. В конце концов он сотворил еще одно чудо света, подобное фонтану у ворот Пратки. В довершение безобразия Гай шутовски поклонился матери Памилле.

— Я победил вашу Пуму, убить ее невозможно она и так мертва, зато теперь она не может ни говорить, ни двигаться.

— Ефо как моху, — заговорила статуя.

Гай шарахнулся от нее и залепил еще одним сгустком стекла.

— Перехтань.

Пума выдрала из земли свои стеклянные лапы и несколько раз прошлась по кругу, неловко переставляя их. Затем она выпустила и втянула почти алмазные когти и довольно облизнулась.

— Ты шделай мне польшую ушлуку, Кай, у меня шнова ешть тело. Теперь я шмоку охотитьшя, и мне польше не нушны эти шертвы. Шпашибо. Прошти, што шепелявлю, но яшык меня пока плохо шлушаетшя.