Тау - [21]

Гай был в шоке и даже забыл поклониться могущественной твари.

— Шашстливо оштаватьшя, — Пума мотнула стеклянным хвостом и удалилась.

На прощанье она бросила Этоку:

— Ешли захочешь провешти время ш приличной кошечкой, я тебя шду крашавчик.

Тамареск и Михас умирали со смеху. Эток же был очень польщен.

— Ты доказал свою любовь, полукровка, — холодно отозвалась мать Памилла. — Теперь уходи, мы не тронем Гайне.

Принцессу уже отвязывали от жертвенника.

— Но нам надо как-то добраться до дельты Хикона, — сказал Михас.

— Дайте им один ногав, — нетерпеливо бросила Мать Памилла, — на нем вы доберетесь до дельты за день.

— Но мы не умеем управляться с ним, — возразил Тамареск.

— Гайне вы спасли, значит и она вам что-то да должна. Она вас и повезет, — резко огрызнулась мать Памилла и удалилась, пока ее не достали другими вопросами.

"Как тактично ее исключили из клана" — подумал Гай.

Глава 8. К дельте Хикона

Гайне сидела грустная и перебирала свои локи. Внизу мелькали реки и леса.

Гай стоял за штурвалом, он овладел техникой вождения Ногава. Хитростей особых не было, система прокладки маршрута была еще проще, чем в каретах, которые к слову втащили в ногав с горем пополам. Места совсем не было, но трудности были временные. Тамареск снова спал, и ему снились котята Этока и рыжехвостой пумы, этаки умные, говорящие пушистые котятки с алмазными когтями и зубами и очень круглыми желтыми глазами. Михас рассуждал с Этоком на философские темы.

— Михас, — тихо позвала Гайне.

— Да, госпожа Гайне.

— Поговорите со мной тоже, мне очень одиноко.

Гай заскрепел зубами, он знал, что отвлекаться от ведения Ногава не стоит, это смертельно опасно. Была бы возможность, он не дал бы Гайне почувствовать себя одинокой.

— Гайне, вот как вы думаете, — величаво начал Михас, — есть ли кто-то, кто создал этот мир?

— Конечно есть. Это Боги.

— Нет, не совсем так. Есть ли кто-то кто создал и Богов. Ведь их тоже кто-то создал.

— Боги сами пришли на Тау.

— Откуда?

Гайне задумалась.

— Не думаю, что вы, господин Михас, правы, — задумчиво говорил Эток, — Боги могли стать следствием массовой веры людей, Силлиерихов и Ардогов.

— Эток, я долго размышлял над этим вопросом и мне довелось читать пару допамятных книг. Я классифицировал Богов в две группы. Имеющие единый облик и историю, и не имеющие такового. Так вот Ясве, Тарла и Тифаб, везде упоминаются, как семья, где Тифаб сын, а Ясве и Тарла, муж и жена. Остальные Боги такой четкой истории не имеют.

Взять, например, Богов Сирисо, Адиси и Рога. Все они были семьей, но… Сирисо и Асиди были друг для друга мужем, женой, братом и сестрой, отцом и дочерью, сыном и матерью одновременно. И четкого описания нигде не приведено. Боги ушли, затем вернулись и передали именно Ясве, Тарле и Тифабу секрет жизни. Почему?

— Потому что под их покровительством оказались все народы Тау, — перебила Гайне.

— Вот, вы — умница, — рассмеялся Михас.

— Но не только по этому, а потому, что их образы были едиными и везде почитались одинаково. Вы же знаете о том, что есть вселенная? Ну, так, вот. Почему бы не быть миру Демиургов. Неких существ, настолько могущественных, что они способны создавать новые миры, например, такие, как наш.

— А зачем им это? — удивилась Гайне.

— Просто так. Потому, что без этих миров не может существовать вселенная. Как воздушный шар не может существвать без воздуха.

— Но он же существует?! — Гайне сотворила маленький стеклянный пузырек, и подала его на ладони Михасу.

— Это лишь оболочка. Что внутри?

— Ничего.

— Воздух, милая Гайне. Нет воздуха внутри, нет шарика. Все мы лишь оболочки, в которых воздух, жидкость… самое простое, что есть в этом мире. Все сложное состоит из простого.

— Я не до конца понимаю.

— Теория сложная, многие с ней не согласны, — пожал плечами Михас, — но кое-кто ее развил.

— Кто?

— А вон! — кивнул Михас в сторону Гая, который уже даже похудел от терзаний по Гайне. Принцесса удивленно смотрела на Гая. Сейчас в предзакатных лучах солнца бледное лицо его приобрело аристократичную бледность, оттеняемую светлыми волосами, спутанными ветром. Тонкий, силлирийский стан стремился вверх, к небу. Руки с длинными узловатыми пальцами сильно сжимали штурвал. Он был слишком хорош сейчас, чтобы походить на простого человека, на бога он тоже был не похож. Демиурга — ни больше, ни меньше он сейчас напоминал.

Михас подошел к Гаю и сказал:

— Отодохни, Гай, я тебе сотворил там колбасы, Гайне — фруктов, поешьте. Тама спит, он очень слаб еще после всего… Я поведу.

— Но ты же…

— Умею, — развел руками Михас, — я как-то учился этому.

— Но что же ты раньше не сказал? — не на шутку разозлился Гай.

— Во-первых, я не был уверен в своих силах, во-вторых, пока Гайне тебя учила, все вспомнил, и, в-третьих, до этой минуты мне было лень.

— Так иди и валяйся на другом боку, — огрызнулся Гай и вцепился сильнее в штурвал.

— Гай, не злись! Ты плохо выглядишь, отдохни и дай мне в руки эту детку.

— Детку ему видите ли, — проворчал Гай.

— Вообще-то это не штурвал, — тоном морского волка пресек ворчание Михас, — эта деталь называется "детка", как и любой рычаг или любой другой элемент управления в этой стране.