Тарих-и Салими - [20]
Короче говоря, через три дня из Петербурга приехал генерал Розенбах. Все выехали ему навстречу до селения Йагач-Уйи. Мы все трое тоже выехали и, встретив губернатора, вместе с ним прибыли в Ташкент. Через день, взяв с собой подарки, отправились к упомянутому губернатору и, повидав его, вручили ему письмо его величества. После того, как мы справились о здоровье, амарат-панах Рахматулла-бий сказал: «Мирза Салим-бек, мирахур, еще пять месяцев проживёт в Ташкенте. Поэтому, его величество приказали, чтобы я для него в Ташкенте купил дом и обеспечил жалованьем. Находясь в Ташкенте, он должен следить за [бухарскими] подданными, осведомлять нас о приезде гостей из Петербурга и об указаниях генерал-губернатора». Губернатор ответил: «Я очень доволен высочайшей милостью. Нет надобности ему покупать дом и определять жалованье. Это посольство будет его пристанищем. А его /71/ жалованье буду назначать я сам. Я тоже в благородной Бухаре назначу человека, он поедет [туда]. Его величество будет обеспечивать его местом и содержанием. [Этот человек] будет следить за русскими гражданами». Рахматулла-бий взглянул на меня. После того, как разговор окончился, мы вышли. Он сказал мне: «Ты не видел перед этим губернатора и не договаривался? Нам он сказал то, что ты напомнил мне». /83а/ И я ответил: «Подумайте только, другого требования у него нет. Его намерение твердое. Отныне, при встрече с ним скажите ему, что: «Я, мол, довел до Вас милость его величества. Вы слышали. Теперь, пусть сначала Мирза Салимбек, мирахур, поедет в Бухару, встретится с его величеством, получит наказ его величества и приедет». Если его величество меня не пошлет, то авось, и генерал-губернатор не отправит своего человека».
Одним словом, мы находились в Ташкенте 20 дней. За это время мы со своими товарищами два-три раза видались с генерал-губернатором и дали знать ему о своем отъезде. Как только получили разрешение, мы выехали в Бухару. Его величество находился в чарбаге Гала-Асийа. Здесь мы удостоились чести целования руки [эмира]. Его величество, убежище милосердия, подарили мне два комплекта верхней одежды из камки, одежду из шелка абр 105[214], кусок [материи для] чалмы, 1000 тенег на личные расходы, а амарат-панаху Мулле Рахматулла-бию дали в подарок 1000 тенег, Мирза Насрулла туксабе — 400 тенег. Затем отпустили на три дня домой. Я, прибыв домой, увидел своих детей, за что благословил его величество [эмира]. Через три дня я прибыл в чарбаг Карри и помолился за его величество. В этом чарбаге его величество ежедневно устраивал празднества, приглашая через своих слуг певцов с приятными голосами, устраивал царские банкеты. Господин /72/ принц, наследник престола [Абдулахад-хан] тоже находился у высочайшего стремени. Однажды, один из слуг /83б/ его величества увел [меня[, пишущего эти строки, из комнаты, где пировали сановники, и привел к его величеству. Вижу, [эмир] сидел на курпаче 106[215] в спальне. Увидев меня, он дал знак [подойти]. Я подошел и сел. Он сказал: «Я кое-что спрошу у тебя. Говори правду!» Я ответил: «Если будет угодно Аллаху, от вашего слуги не услышите лжи». [Эмир] милостиво сказал: «Правитель Шахрисабза в жаркую пору, в месяце рамазане, выпроводил меня [из Шахрисабза], и все особы моей свиты нарушили свой пост. Кто будет отвечать за них?» Я ответил: «Существование падишахов является причиною жизни их подданных и слуг. Правителю Шахрисабза следовало бы знать свои права. Как он смеет распоряжаться своим падишахом и выпровождать его? Если произошла ошибки, то [все равно] за нарушение поста повинен он один. Часто мне приходится слышать, что упомянутый правитель наставляет сыновей своих: у нас мол кроме его величества нет другого [покровителя], поэтому вы обязательно должны слушаться его величества и без малейшего промаха выполнять повеления своего падишаха. Сейчас один его сын находится в высочайшей свите. Несколько писем такого же содержания он написал [своему сыну]. Мне, вашему слуге, приходилось читать их». [Эмир], проявляя милосердие, [сказали]: «Идите, найдите и принесите то письмо». Я тотчас же вышел и из пристанища Саййидкул-бека туксабы принес и показал упомянутое письмо. /85а/ Он взглянул и сказал: «Если это правда, то все же, [когда] я потребовал от него одного человека, он не дал. После [нашего] приезда из Шахрисабза, он даже ни разу не написал докладной записки». Я ответил: «Его докладчика 107[216] я видел в прихожей». [Эмир] приказал: «Принесите /73/ его докладную записку». Я ушел и принес имевшиеся у докладчика две докладные записки. Одна из докладных записок оказалась присланной Мулла Рахматулла-бием из Ташкента. Читая докладную записку правителя Шахрисабза, [эмир] засмеялся и сказал: «Иди спроси у докладчика, где он остановился». Я вышел и спросил упомянутого человека. Он сказал: «Тот, кто приехал? Он в караульном помещении». Я сразу явился к [его величеству] и известил его об этом. [Его величество] веселым тоном сказал: «Я тебя хотел отправить в Ташкент, но в Самарканд приезжает генерал-губернатор, поэтому ты отправишься в Самарканд». Затем [эмир] отпустил меня. Через несколько дней, узнав о прибытии в Самарканд губернатора, он отправил меня в Самарканд вместе с Эрназарбек-бием удайчи
