Тарих-и Салими - [18]

Одним словом, вместо Кауфмана губернатором стал генерал Черняев, который в 1278 г. х. [1861-1862] /78б/ прибыл в Ташкент и захватил [весь] Туркестан до Самарканда и Катта-Кургана. По обвинению за то, что он посягнул и на [границы] Бухарского государства, его отозвали [в Петербург]. Потом он вместо Кауфмана стал генерал-губернатором.

Короче говоря, Александр Николаевич за время своего царствования завоевал большую часть областей Турции и Туркестана и отменил [существовавшую в тех местах] работорговлю. Предоставил свободу всем рабам и рабыням. В каждый вилайат назначил мирового судью 96[205] и двацатипятилетнюю воинскую службу сократил до шести лет. После его смерти [Александр] Александрович стал императором вместо своего отца. Он царствовал 13 лет; на его место в 1313 г. х. императором стал его сын Николай Александрович 97[206].

В 1322 г. х. [1904 г.] японское государство, /79а/ которое было ответвлением Китая, превратившееся в благоустроенную страну, начало двухлетнюю войну против Российского государства. [Япония] нанесла серьезное поражение русской армии, захватила много областей России в стороне Сибири. Николай Александрович, оказавшись в безвыходном положении, попросил мира.

* * *

Теперь вернемся к своему повествованию. [Пришло] время рассказать о прибежище халифата, повелителе всех правоверных благородной Бухары. Его величество, /65/ убежище милосердия, Саййид эмир Музаффар Бахадур-хан, государь справедливый и победоносный, за время своего двадцатишестилетнего царствования два раза предпринимал военные походы на Коканд и силою меча и бесчисленных храбрецов завоевал вилайаты Ура-типпа, Ходжент и Коканд. Кокандский хан Худайар-хан, потерпев поражение от своих соперников, избрал прибежищем благородную Бухару. Поэтому, эмир Музаффар, утвердив его ханом [в Коканде], прибыл [в Бухару]. Правители вилайатов горных районов, издавна находившиеся в повиновении Бухарскому государству [с восшествием на престол Музаффар-хана] по злочастью своему взбунтовались. Огонь гнева разгневанного падишаха воспламенился в зимнюю пору, а когда засияло на небе солнце, он выступил с войском на тех неблагодарных. Проливая кровь множества [людей], он завоевал вилайаты Дехнау, Хисар и Кулаб /79б/ и наказал мятежников. В каждый вилайат он назначил справедливых правителей и вернулся с победой и счастьем. Вилайаты Шахрисабза и Китаба, [правители] которых начали говорить [в тоне]: «Я, никто другой», тоже были отвоеваны [эмиром]. Поставив в каждом [вилайате] правителя, он возвратился [в Бухару]. [Эмир] ежегодно выезжал в Шахрисабз и Китаб, собирал там всех правителей всей хранимой [богом] страны вместе с нукерами и проводил смотр войскам. Всем собравшимся он оказывал милости. Хотя [эмир] с Русским государством был в дружественном союзе, но из-за царского самолюбия он не согласился с просьбой русских построить железнодорожную линию и провести телеграфный провод [на бухарской территории]. Однако в последние годы своего правления он удовлетворил убедительную просьбу генерал-губернатора Черняева провести до Бухары телеграфную линию. [Некий] русский, по фамилии /66/ Назаров, от Катта-Кургана до Бухары провел телеграфный провод, на что было израсходовано 190000 тенег бухарской чеканки. [Расходы] выплачивались бухарской высочайшей канцелярией. [По договоренности] прибыли от него [телеграфа] принадлежали Бухарскому государству. Генерал Черняев в Ташкенте был губернатором два года. [Потом] нам сообщили, что генерал Черняев уехал в Петербург. Тогда амарат-панах Худайназар-бий 98[207] аталык 99[208] , правитель Каратегина, по приказу его величества, убежища милосердия [эмира Музаффар-хана], прибыл в Бухару и совершил обряд обрезания своих сыновей и внуков во дворе чарбага Баратбек-бий инака, [расположенном в квартале] Хийабан, внутри города. /80а/ На упомянутое празднество он пригласил его величество, убежище милосердия [эмира Музаффара], и поставил под ноги пайандаз 100[209] из камки, бархата и фаранги. В честь высочайшего посещения разбрасывали золото и чеканные монеты. Посадив [эмира] на шахский трон, [Худай Назар-бий аталык] устраивал торжества, ежедневно преподнося различные кушанья слугам высочайшего двора на разукрашенных скатертях. Все с великой радостью благословляли могущество его величества. К этому времени пришла весть об отъезде генерала Черняева в Петербург. Для участия в проводах [генерала Черняева] назначили меня ничтожного, пишущего эти строки, и удостоили чести, [подарив] благословенную одежду. Мне вручили сто девяносто тысяч за расходы на [проведение] телеграфа. Получив высочайшее благословение, я в Катта-Кургане сел на почтовую коляску и прибыл в Ташкент. Встретившись с генералом Черняевым, я передал ему письмо от его величества и деньги, расходованные по проведению телеграфной линии. Упомянутый губернатор через два дня выехал в Петербург. [Перед выездом] он мне ничтожному, /67/ пишущему эти строки, определил [место] среди послов в Ташкенте и сказал: «Я вернусь из Петербурга через два месяца и отпущу тебя». В посольстве я занимался только благодарением высочайшей благословенной особы [эмира]. Владелец гостиницы Малинов оказывал мне особое гостеприимство, приготовляя все то, что мне было необходимо, по моему желанию.