Тантра. Мантра. Янтра. Тантрические традиции Тибета - [45]

. Однако то, что на первый взгляд может показаться неустранимым противоречием, на самом деле, представляет мудрый компромисс. И за этим примирением крайних противоположностей стоит совместная работа Шантаракшиты и Падмасамбхавы.

Шантаракшита положил начало буддийской монашеской традиции Тибета, посвятив в монашеский сан семерых тибетцев. Эти семеро стали первыми буддийскими монахами Тибета и, по примеру индийских монахов, наложили на себя десять разных обетов. В то же время в Тибете присутствовала группа китайских буддистов, оспаривавших положения, принесенные из Индии. Так, они считали, что ограничения, налагаемые на себя монахами, не являются эффективным средством, и что обду-

ТИБЕТСКОЕ РИТУАЛЬНОЕ ОРУЖИЕ

Рис. А. Кузнецовой

манное усилие на пути к просветлению не является необходимым и действенным. Этот вызов на диспут пришел со стороны китайцев вскоре после того, как Шантаракшита ушел из жизни и место настоятеля монастыря Самье занял его преемник — Шригхоша. По совету Шригхоши, для ведения диспута с китайцами царь пригласил из Наланды в Тибет лучшего ученика Шантаракшиты — Камалашилу. Он был автором прекрасного комментария на один из трактатов своего учителя — Таттва-самгра-ху. Камалашила (примерно 720-780 гг.) был в то время одним из наиболее прославленных ученых Индии. Совместно с другими буддийскими учеными, своими коллегами Стхирамати и Буддхакирти, он работал над распространением в Тибете подлинно буддийских религиозных идей, чем способствовал культурному процессу, основания которого были положены Шантаракшитой и Падмасамбхавой. Любой, кто знает Тибет и знаком с тибетской культурой, согласится с выражением Ф. Гренарда: “В целом, благотворно влияя на тибетцев, буддизм очень незначительно изменил их мировоззрение. Он органично вливался в их богатую систему верований и при этом ничего не требовал взамен” ¹⁶.

Прививка буддийских идей на естественный ствол тибетских религиозных культов имела две стадии. “Первая волна” (SNga-Dar), началась с предприятий царя Сонцзэнгампо и продлилась до начала гонений на буддизм около 836 года. “Вторая волна” (PHyi-Dar) началась после того, как гонения прекратились. История этих гонений заслуживает особого внимания. Тибетский царь Ралпачэн настолько же преданно служил новой религии, насколько свято верил в то, что именно могущество буддийских божеств помогло ему оказаться на троне. С момента, когда он стал раздавать всяческие привилегии буддийским монастырям, начинается вмешательство монашеских организаций в политическую жизнь страны. Политика царя привела к росту могущества и обогащению монастырей. Постепенно они стали вмешиваться во все политические дела, стараясь как можно шире распространить свое влияние. К сожалению, такая внутренняя политика стоила царю собственной жизни. Бонское духовенство имело все основания для серьезных опасений — политика царя постепенно вела к тому, чтобы сделать буддизм единственной религией Тибета. Они убили монарха и возвели на трон его брата, человека по имени Ландарма. Это произошло примерно в 836 году. В благодарность бонцам новый царь организовал жесточайшие репрессии против буддизма. Индийские монахи высылались из страны, тибетских монахов убивали и наказывали. Монастыри сжигали и грабили. Были уничтожены все рукописи, привезенные из Индии. Но радость

Специальное дополнение

победителей длилась недолго. В один прекрасный день переодевшийся буддийский лама по имени Пэл Дордже (санскритское имя — Шри Ваджра) убил царя Ландарму при весьма драматических обстоятельствах. После этого события религиозная жизнь Тибета пришла в полный беспорядок, а религиозное лидерство исчезло полностью. Три поколения тибетских царей после Лан-дармы мудро воздерживались от участия в религиозных делах. В эти темные времена неформальные контакты между тибетским бон и индийской тантрой все же продолжались, что способствова

ло со своей стороны становлению специфичного религиозного комплекса в Тибете. Нет сомнений в том, что индийское влияние не прекращалось даже в это смутное время, хотя оно и не было чисто буддийским, а скорее тантрическим — более понятным и приемлемым для бон. Это был период, когда в Тибет проникли Сиддхи и их культовая система. В сущности, это было время невидимой подготовки к появлению “второй волны”.

Наконец, настало время, когда потомок Ландармы царь Еше Од вновь обратил взор к буддизму и начал не только приглашать учителей из Индии, но и посылать туда тибетцев, чтобы они могли изучать новую религию в самых ее истоках. Но самым главным достижением этого царя стало то, что он пригласил в Тибет в 1042 году выдающегося учителя Дипанкара Шриджняну.

ТИБЕТСКОЕ РИТУАЛЬНОЕ ОРУЖИЕ

Рис. А. Кузнецовой

школы ТИБЕТСКОГО БУДДИЗМА

Если Падмасамбхава и Шантаракшита были теми мастерами, кто дал тибетцам почувствовать величие и мощь буддизма, то Дипанкара Шридж-няна (известный как Атиша, “великий мастер”, признанный воплощением бодхисаттвы Манджушри) был тем, кто реально и прочно установил буддийское влияние в Тибете ¹⁷. Родом из Бенгала, принц по происхождению, этот великий человек еще в ранней молодости принял монашеский сан. Он обучался в буддийских университетах Одантапури и Наланда, получил тантрические посвящения и позже ушел в Суварнадвипу (санскритское общее название для Суматры, Явы и островов Восточного архипелага), где получил “посвящение в мудрость” от Ачарьи Дхармакирти (принадлежавшего к “широкой активной традиции” Майтрейи, Асанги и Васубандху). После возвращения в Индию Атиша преподавал в университетах Сомапури и Викрамашила и достиг широкой известности и славы как ученый, духовный учитель и автор трактатов. Он был ректором университета Викрамашила в тот момент, когда из Тибета прибыли два посланца царя Еше Од с приглашением посетить Тибет. Поначалу Атиша отрицательно отнесся к поездке в Тибет, так как в то время ему было уже шестьдесят лет, но позже дал свое согласие и отправился в путешествие в 1040 году. После переезда через Непал, он достиг Тибета в 1042 году. Атиша прожил в Тибете тринадцать лет вплоть до своей кончины в 1055 году. Все это время тибетцы с благоговением и любовью относились к нему. Он был очень знаменит в Индии, управлял огромным университетом, тысячи учеников стремились попасть к нему, написанные им трактаты изучались, а его пояснения заучивались и запоминались. И в это время он все же решил ехать в Тибет, чтобы учить тибетцев и начать переводить санскритские тексты на тибетский язык.