Танины тополя - [11]
— Подъем! Пора вставать, красавицы, все свое счастье проспите!
Зная характер комсомольского вожака, девчата, поеживаясь от холода, принимались за утреннюю зарядку.
— Тань, — молила подругу Люба Жакова, — скажи ему что-нибудь… Скажи, что я больна. Спать хочется.
Стук в дверь повторялся.
— Подъем — и никаких гвоздей!
Вскоре вся компания молодых географов, бодрых и хохочущих, сбегала вниз к Каме.
Геннадия, студента последнего курса, хорошо знали в институте. Таню удивляло, как он мог на отлично учиться, быть секретарем бюро факультета, пропагандистом комсомольской организации, членом предпраздничных комиссий. Многие студенты, в их числе и Барамзина, старались походить на него, активно включались в общественную работу.
Таня стала агитатором группы, вступила в кружок военной обороны.
Все складывалось в жизни Барамзиной так, как, наверное, у большинства молодых людей: сначала школа, потом работа, затем институт; все радует: и капля росы, задержавшаяся на листе подорожника, и верный товарищ, локоть которого чувствуешь, сидя в аудитории, и даже затянувшийся на целый день мелкий моросящий дождик, — все радует в жизни, когда тебе только двадцать с небольшим и впереди ясная дорога.
В Перми Таня и Гутя снова нашли друг друга. Конечно, встречались далеко не каждый день, как в детстве: Августа Птицына заканчивала медицинский институт и проходила серьезную и трудную практику в клинике; напряженными были учебные дни и у студентки первого курса Татьяны Барамзиной.
И все-таки, хоть иногда, они встречались, делились мыслями и впечатлениями, вспоминали детские шалости.
В конце весны сорок первого года Августа, уже получив назначение в районную больницу, решила съездить в Глазов повидаться с родными. Она зашла к Тане, спросила, что передать родным.
— Поцелуй маму, сестренок. А вот это Натанчику. Читай, — Таня протянула подруге открытку с изображением длиннорогого архара и коробку конфет. И раньше, живя в Качкашуре, и сейчас она не забывала любимого племянника Натана: уж он-то всегда мог рассчитывать на тетитанин подарок.
— «Натанчик, посылаю тебе козочку, такую, какая есть у вас дома, — прочитала Гутя. — Скажи, чтобы Маня написала от тебя письмо. Часто ли ходишь на уличку?»… Ой, какой солидный козел, каждый рог по полметра!.. Танюша, а ты когда в Глазов? — спросила Гутя.
— Передай, скоро приеду.
Подруги расцеловались на прощание.
Сейчас, когда я смотрю на открытку с изображением горного козла и автографом Татьяны Барамзиной, я с глубокой печалью думаю о том, что это была последняя встреча Тани и Гути.
Партия призвала: «Все на борьбу с фашизмом!»
По всей стране проходили митинги. Всюду слышались гневные слова советских людей:
— Не дадим пройти коричневой гадине, разгромим коварного врага!
23 июня в актовом зале Пермского педагогического института собрались преподаватели и студенты.
Первым выступил секретарь парторганизации Перепеченко:
— Гитлеровские псы напали на нашу Родину, они хотят отнять у нас свободу и жизнь. Не бывать этому! Все мы готовы взять в руки винтовки и дать фашистам отпор.. Сплотимся же сильнее вокруг нашей коммунистической партии…
Затем выступил студент-комсомолец с физмата, потом Геннадий Зверев, от историков — Саша Еремин…
Таня стояла, прижавшись к стене, и каждое слово выступающих проникало в ее сердце.
— Правители фашистской Германии решили отнять нашу счастливую жизнь. Но они просчитаются. Орда озверелых убийц будет уничтожена!..
«Как все изменилось в один день, — думала Таня. — Еще вчера с утра играла музыка в саду имени Горького, повсюду продавали цветы, сотни людей отдыхали на Каме, рекламные щиты призывали посетить зоосад. И вот… Немцы бомбят наши города, убивают тысячи жителей… Германский фашизм идет в атаку…» — всплыли в памяти где-то еще в детстве услышанные слова.
— В борьбе с врагами социалистической Родины мы будем рядом с мужчинами, — громко говорила какая-то студентка. — Я, да и все вы, наверное, видели кинофильм «Фронтовые подруги». Там была война с белофиннами, и девушки показали себя. Мы тоже пойдем на фронт санитарами…
Когда Таня вышла с подругами на улицу, всюду был слышен из репродукторов сильный и уверенный голос Москвы. На площадях собирались тысячи трудящихся, чтобы послушать последние известия.
Во все райвоенкоматы области поступали многочисленные заявления патриотов о зачислении их добровольцами в ряды Красной Армии.
В начале июля из пединститута ушла на фронт первая группа добровольцев, через неделю — другая.
Стала военным врачом Августа Птицына.
Просьбу Тани об отправке ее на фронт военкомат не удовлетворил: девушек в начале войны брали неохотно. Другое дело, когда речь шла о врачах и профессиональных медсестрах.
Барамзина стала донором, поступила на курсы медицинских сестер.
Война коренным образом изменила многое в привычном укладе жизни, острее обозначила человеческие характеры, требовательно вызвала на самый передний план чувство ответственности и долга каждого перед Родиной…
Гутя (Августа Александровна Птицына).
Порывистая и деятельная по натуре, Барамзина, успокоив себя мыслью: «После войны доучимся», пришла в гороно с просьбой дать ей любую работу. Заведующая отделом, пожилая женщина с усталым лицом, предложив девушке сесть, внимательно выслушала ее, сняла привычным мягким движением руки круглые очки в узкой черной оправе, сказала:
