Танго втроём. Жизнь наизнанку - [10]

В тот момент, когда, пережимая горло, солёный комок подкатился совсем близко, Минечка, словно ища спасения, поднял глаза на учительницу и, случайно встретившись с ней глазами, неожиданно громко выпалил:

— Поздравляю вас с первым сентябрём! — Отпустив на мгновение спасительную палочку транспаранта, он лучезарно улыбнулся и, подхватив ненавистную обузу обеими руками, облегчённо протянул гладиолусы учительнице.

— Любань, ты смотри, какой у тебя Мишка находчивый, а мой тютя так и будет стоять, мучиться, пока ему не скажут, что он должен сделать дальше! — Лидия, соседка Шелестовых по этажу, вытягивая шею, привстала на цыпочки, пытаясь обратить на себя внимание своего Славика, но, зажатый со всех сторон толпой ребятишек, тот даже не смотрел в её сторону. — Хоть бы Минька догадался толкнуть его в бок, что ли, — расстроенно проговорила она. — Ты не знаешь, сколько будет идти линейка?

— Сказали, половина девятого — звонок. — Вскинув руку, Люба взглянула на запястье, где, поблёскивая искусственной кожей под змею, красовались новенькие часики в хромированном корпусе.

Кропоткины и Шелестовы были соседями, постоянно общались, и мальчики проводили много времени вместе. Отец Славика, Игорь, бывший комсомольский секретарь, год назад вступил в партию и, увлечённый карьерным ростом, день и ночь пропадал на работе, а Лидия, с его помощью определив свою трудовую книжку в какое-то НИИ, с удовольствием занималась домашним хозяйством и воспитанием единственного отпрыска и выходить на работу особенного желания не испытывала.

— Вот ведь тютя-матютя! — не отрывая взгляда от Славика, с тяжёлым вздохом повторила Лидия. — И как он будет учиться в школе, просто ума не приложу. Раньше хоть в началке четыре года сидели, а этим, — она кивнула головой на стоящих за сетчатым забором растерянных перваков, — этим, как назло, взяли и целый год срезали. Мало — срезали, так ещё и с шести лет в школу погнали. Я ещё понимаю — девочки, у тех к шести годам хоть что-то в голове есть, а мальчишки? Я не знаю, как твой, а мой, по-моему, вообще не понял, кто он такой и где его вещи. Представляешь, приходит сегодня с утра на кухню и говорит: «Мамочка, а можно мне в школу ведёрко с формочками взять»? — Лидия отрицательно покачала головой, словно отвечая на чей-то вопрос. — Нет, что ни говори, а в шесть лет мальчишкам самое место — в песочнице, как ты считаешь?

— Честно говоря, я тоже не знаю, что из всего этого получится, — неопределённо пожав плечами, Люба прислушалась к словам, звучавшим из динамиков. — Мише только пятнадцатого февраля исполнится семь, я хотела отдать его в школу на следующий год, как-никак, хоть один год, да наш.

— А новый букварь ты видела? — Широко раскрыв глаза, Лидия возмущённо закатила их кверху. — И кому потребовалось менять жёлтую книжку на синюю? Нет, ты мне скажи, столько народу по нашим букварям выучилось — тьма, и ничего, никто дураком не вырос, так к чему тогда было все менять?

— А я слышала, в этом году с парт уберут чернильницы-непроливайки, — вмешалась в разговор стоявшая рядом полная дама.

— Это вряд ли, — авторитетно отрезала Лидия. — Это всё только слухи. Куда же, по-вашему, дети будут перья макать на уроках чистописания?

— Как же нет, когда об этом только все и говорят? — поправив шляпу, полная дама удивлённо дёрнула бровями. — Неужели вы ничего не слышали? Школьную каллиграфию решено упростить: времена отдельных палочек с наклоном вправо прошли, теперь, начиная с самых первых дней, учащиеся будут писать безо всякого наклона, прямо. Мало того, новая метода обучения письму предполагает безотрывное выведение букв.

— Как это — безотрывное? — забыв на время о томящемся под палящим солнцем чаде, Лидия развернулась к полной даме всем корпусом. — А куда же тогда, по-вашему, денут то, что напечатано в каллиграфических тетрадках?

— Какие каллиграфические тетради, милая? — полная дама с укором посмотрела на Кропоткину. — Никаких тетрадей по каллиграфии с этого года у детей не будет! Где же вы были в мае? На родительском собрании только об этом и говорили, — удивлённо протянула она.

— Да что вы! — округлила глаза Лидия. Сознаваться в том, что майское родительское собрание она пропустила ради курортного отдыха, было как-то неловко, поэтому Кропоткина только поджала губы и скрестила пальцы рук в замок. — И что же там говорили?

— Так вот. На родительском собрании в мае…

Упитанная дама в широкополой шляпе оживлённо заморгала и, подойдя к Лидии почти вплотную, стала делиться достоверными сведениями, полученными ею из прямого источника, а Люба, прислушиваясь к разговору двух кумушек вполуха, внимательно вглядывалась в то, что происходило за забором.

Над школьным двором, в солнечной синеве сентября кружила мелодия популярной песни и, заглушая громкие людские голоса, накрывала собой все близлежащие улицы и дворы.

…Эти глаза напротив — пусть пробегут года,

Эти глаза напротив — сразу и навсегда.

Эти глаза напротив — и больше нет разлук…

Пересчитывая детвору по головам, классные руководители строили парами растерявшихся малышей и, разворачивая их лицом к выходу, готовились к окончанию линейки. Маленькая девочка с огромными бантами на голове давала первый в этом году школьный звонок и, куклой восседая на плече огромного старшеклассника, волновалась до слёз. Вцепившись в ручку звонка, украшенную алым шёлковым бантом, она безостановочно вызванивала однообразную трель, и та, смешиваясь с голосами людей и парящей над двором музыкой, наполняла сердца людей чувством необыкновенной лёгкости и счастья.