Мы вышли. Ты открыл дверь, и я это сделала. Смотри на меня. Вот так. Я уже вышла. Шли прохожие. Ты знаешь, я тебя ненавижу. Ты не казался удивленным. Ты как бы сказал, знаешь, я тебя люблю. Я могла бы закричать, знаешь, я тебя убью. Ты знаешь, я тебя люблю. Ты знаешь, иной раз меня тошнит, как подумаю, что ты будешь на мне. Запах твоего члена. Всякий раз, как ты не хочешь уходить. Когда ты слишком сильно прижимаешь меня. Убирайся. Шли прохожие. Я хотела бы стать одной из них. Не знать тебя. Продолжать идти дальше. Оставить тебя на тротуаре. Дышать. Ты подошел к машине. Посадил меня. Парочка вечером едет в паршивый ресторан. Гильотина. Фары освещают улицу. А асфальт освещаем мы. Светофор. Поцелуй. Запах твоей шеи мне противен. Ты смотришь на меня. Ты повернулся и сделал это. Я повернулась и сделала это. Смотрю. Смотрю на тебя. Ты знаешь, я тебя ненавижу. Ты смеешься. Ты смеялся. Ты думаешь, это смешно. Ты так думал. Чокнутая, которую ты любишь, хочет повеселить тебя. Перед нами привычная дорога. Ресторан слишком далеко. Всегда далеко. Ты будто бы путешествуешь. Включаешь радио. Ты его включил. Глупая музыка. Старая песенка. Ты шевелишь головой. Напеваешь. Беспечный. Мне тебя жаль. Ты мне противен. Тоска. Хочется чего-то другого, ужасного. Бедный мечтатель. Глупец. На правой стороне голосуют. Двое мужчин. Молодые люди. Ребята. Черные. Я прошу остановиться. Ты смеешься. Долго смеешься. Я кричу, остановись. Остановись немедленно. Ты сошла с ума. Мы опаздываем. Я хочу есть. Остановись. Остановись, или я выброшусь из машины. Тормозишь. Возвращаешься назад. Говоришь, ладно. Теперь ты довольна? Я открываю дверцу. Привет, ребята, подвезем. Анджелика, ты перебарщиваешь. Прекрати. Поехали. Я никого не желаю сажать. Я говорю, прошу. Мы сможем подкинуть вас. Анджелика, ты начинаешь меня раздражать. Я сажусь сзади. Говорю, что один может ехать со мной. Другой впереди. Ты выходишь из машины. Ты бьешь кулаками по моему окошку. Теперь хватит. Сзади садится первый. Ты ругаешься. Ты ходишь взад и вперед. Ходишь некрасиво. У тебя нет класса. Никогда не было. Я всегда это знала. Второй садится впереди. Смущенно смотрит на нас. Удивлен. Ты возвращаешься к рулю. Голова в руках. Невероятно. Ты это шепчешь. Наблюдаешь за мной. Больше чем всегда чужой. Под твоим взглядом я чувствую себя мертвой. Сиденье машины меня ждет. Ты кричишь, убирайтесь из машины. И ты. Ненормальная. Ты шлюха. Я беспутная девка. Я потекла. У меня течка. Во мне проснулась похоть. Сгораю от желания. Люби меня. Было темно. Повсюду. Я вытащила его у негра. Я сосала его у негра. Он отвердел. Ты схватил меня за волосы. Потаскуха. Я сосала. Я только на миг подняла глаза. Чтоб увидеть, что ты неподвижен. Перепуган. Трахни меня. Мне плохо. Негр надавал мне оплеух. Мы никогда не были влюблены. Я никого не любила. Я чувствую себя одинокой. Пропащей. Потерянной. Я хотела бы, чтобы ты мне помог. Темно. Мы одни. Пустота. Оскорби парней. Избей ублюдков. Ты их так называешь. Они начали бить нас. Ты на земле за машиной. Они бьют тебя ногами. Я не знаю, что делать. Мне плохо. Кровь. Оплеухи. Кричат, белая шлюха. Задирают мою юбку. Рвут ее. Входит в меня. Трахает меня. Бьет меня. Капот упирается в живот. Ты кричишь, но ничего не можешь сделать для меня. Ты на коленях. Удар ногой в живот. Говорит радио. И очень громко. Я знала, что это может случиться. Год назад. Я тебя больше не видела. Я думаю, самое лучшее сейчас оставаться вдали друг от друга. Навсегда.
Мы познакомились. Была весна, день рождения. Дружеская вечеринка. У меня никчемные друзья. Раньше я была другой, но этого никто не знал. Я была другой. Настоящая одиночка. Я жила с тетей, у которой был рассеянный склероз. С этим монстром в кресле на колесиках. Я должна была мыть ее. Кормить. Стать для нее кислородом. Я должна была выслушивать ее. Разговаривать с ней. Стать ее дочкой. Что-то опутывало нас, как металлическая лента. Извращенное чувство. Болезненное. Сплошные зазубрины. Я ее не любила. Совсем ее не любила. Я питала к ней отвращение как бы в полоску. Широкие полосы отвращения среди страданий перемежались с драматической нежностью. Я бы хотела быть святой. Делать чудеса. Оживить ее. Немедленно прикончить ее. Меня преследовали мысли о ней. Я пыталась выбросить ее из головы. Неумолимое наваждение. Однообразнейшее. Как выщипывание бровей. В последнее время мне удавалось забыть о ней. Поэтому она начала ненавидеть меня. Я чувствовала, что впитываю эту извращенную любовь, как моя кожа впитывает увлажняющий крем. Во мне разбушевался преступный инстинкт. Я стала думать о том, что сделаю. Как ее выброшу. С силой распахну окно. Ветер прервет мое дыхание. Затем сделать это. Вышвырнуть ее. Больше ничего. Она уже не могла читать. Когда-то она была учительницей. Она больше не могла выращивать гортензии. Она больше не могла смотреться в зеркало. Я мыла ей голову в резиновых перчатках. Иногда мне не удавалось довести это до конца. Мыло оставалось на ее волосах. Меня охватывала тоска. Я дымила сигаретами, как турчанка. Постоянно. Показательная никотиноманка. Я бы победила в конкурсе мисс курилка мира. Снизу приходила женщина и за деньги мыла ее. Раз в шесть дней. Жуткое явление. Она без одежды. Совсем голая. Я должна была помогать поместить ее в очень маленькую ванну. Она орала, что пол покроется ржавчиной. Эта квартира была револьвером, который стрелял в моих снах. Я все время обманывала себя, надеясь, что произойдет что-то хорошее. Я Золушка. Отправляюсь на бал. Хрустальные башмачки. Дура. Я стояла там, наверху. На последнем этаже забытого всеми небоскреба. Темные лифты. Годами не было света. Никто не придет к нам. Никто нас не позовет. Не придет к нам в гости. Никакого друга или родственника. Над мебелью только фотографии в рамках. Эти чужаки, которых нужно помнить. Мой отец. Моя мать в молодости. Не хватало только мрамора, чтобы запечатлеть их. Они не умерли. Их не было, и все. Иногда мне их не хватало. Мне их часто не хватало. Я не хотела говорить о них. Это табу, о котором нужно помнить. Там, внутри. Там, в глубине. Опустить крышку.
