Сим только снисходительно посмотрел на него и фыркнул.
— Значит, относишь сначала деда и Айна. Потом уже мамочку, а за мной и степняком в последнюю очередь.
Сим рыкнул недовольно, боднул головой по очереди мамочку, деда и Айна.
— Всех троих? А сможешь?
Сим смог, быстро вернулся за Саем, удалось кое как прислонить бесчувственное тело степняка к себе и Сим быстро перенес и их. Айн, скорее всего от того, что наконец-то на свободе, как-то быстро стал поправляться, чего нельзя было сказать о степняке. Тот все так же был неподвижен только еле-еле вздымавшаяся грудь указывала на то, что он жив. Так прошло две полные недели, мамочка поила его водой с ложки, он делал несколько глотков и все…
Джас находился… он сам не знал, где — не было вокруг ничего, ни шорохов, ни звуков, ни света, ни тьмы, он просто где-то висел… И так непривычно хорошо было, особенно первое время, лежишь себе или висишь, ничего не ощущая… Время шло, ничего не менялось, он не знал, где он, зачем, ему было все безразлично…
А сейчас случилось какое-то как колебание его невесомости, кто-то или что-то упорно не давало ему по-прежнему ничего не ощущать… Внезапно прорвался грубый, какой-то нечеловеческий голос, долетали отдельные слова:
… сына… учить… много… сын…
Джас не вслушивался — какое ему дело до голоса, до чьего-то сына?? Он постарался не обращать внимания, но голос занудливо вещал, вызывая глухое раздражение, слова стали слышнее, пришлось прислушаться…
— Не отстану! Сын твой, зачатый в насилии, рожденный в муках, выросший и с матерью, и без матери… ему требуется твоя помощь! Ты вмешался в предначертанную Богами, совсем другую судьбу матери своего сына, изменил и почти сломал своей неуемной похотью им жизни — сумей быть мужчиной, а не безвольно висяшей мухой!! Сумей исправить зло, причиненное твоему сыну и его матери!
Джас озадачился, подумав, что у него нет никакого сына, и видимо, громко подумал — этот, хриплорычащеголосый как-то зло рассмеялся:
— И у такого ничтожества — такой великолепный сын? Наверное в предках твоей матери был кто-то, чья кровь передалась твоему сыну, ваша, степняков — слишком гнилая!!
Джас разозлился, он — да, выродок, но отец его — очень достойный человек, и не надо лить грязь на всех. Если бы он мог, он бы сейчас показал, как оскорблять безнаказанно его отца.
Голос победно хмыкнул:
— Рискни!
— И рискну!! — разозлился окончательно Джас. — Только где ты прячешься, храбрый такой?
— А ты глазки-то открой сначала, а потом уже и разберемся.
— Они у меня и так открыты!! — закричал Джас.
— Открой как следует, ну, храбрец с женщинами, давай!
Джас взбеленился, попытался открыть почему-то неподъемные веки, ничего не получилось, а голос все больше оскорблял, ладно бы его, так отца и его настоящую мать, которую Джас и не мог знать, ему и был-то месяц от роду, когда она умерла.
— Не умерла она, её просто вывезли в пустыню и бросили умирать.
— Врешь!!
И как-то после этого Джас сумел открыть глаза, первое, что он ощутил — громкое сопение у самого лица какого-то большого зверя. Проморгавшись как следует от слез, текущих из глаз, увидел перед собой морду какого-то невиданного зверя.
— Ты кто? — спросил Джас, но из горла вырвался только хрип, а потом вспомнил он, что нет у него ни языка, ни силы мужской, и, вздохнув, подумал:
— Все-таки я жив. Зачем и кому понадобился изуродованный калека??
— Сыну твоему. — Открыл пасть с острыми клыками зверь.
Джас вздрогнул:
— Это ты, зверюга, со мной говоришь?
— А кто ещё? Слушай и запоминай — сюда идет сын твой, его надо обучить воинским искусствам, он много чего умеет, но для выполнения предначертанного ему просто необходимо уметь сражаться, а ты обязан его научить! — рыкнул зверь.
Откуда-то сбоку появился свет и молодой юношеский голос спросил:
— Сим, ты что его нюхаешь? Или он все же умер?
Над Джасом склонился светловолосый юноша, с такими знакомыми черными глазами. Джас вздрогнул, лицо мальчишки было лицом из его сна.
— Значит, выжил он?
— Очнулся, ты очнулся? Деда, мамочка, наш найденыш глаза открыл!
Послышались быстрые шаги, и в поле зрения Джаса появился старик, а потом молодая женщина, присмотревшись к которой, Джас похолодел — это была та самая, изнасилованная им девчушка, только повзрослевшая и смотревшая на него сейчас участливо-жалостно.
Джас отвел взгляд — нестерпимо больно стало смотреть в её глаза. Конечно, в этом страшилище сложно признать того самоуверенного и наглого степняка. Но он молил всех Богов, чтобы она его не узнала.
Послышались какие-то шаркающие шаги, и Джаса затормошил парнишка Лоела:
— Беш, ты очнулся?? Беш, как я рад! А эти добрые люди нас нашли, у меня вот нога сломана была, а ты, ты… две недели едва дышал! Я так боялся, что ты умрешь!! — парнишка всхлипнул.
Вмешался дед:
— Ну-ка, Беш, испей отвару, он силы придает.
А Джас узнал его, когда он в детстве иногда простужался, Юнчи поил его отварами и всегда приговаривал — «он силы придает!»
— Почему он здесь, этот давний и заслуженный ведун-целитель? Это место — явно не в степи, там воздух другой, ладно, постепенно узнаю, — успел подумать Джас, уплывая в сон.
Спал он долго, когда проснулся, опять возле него был этот зверюга, теперь Джас внимательно разглядел его и дернулся…
