Танец убийц - [146]

Мишич нервно заморгал. Босой Александр, почти голый в этой красной шелковой блузе, вел себя так, как будто он, а не Мишич имел в распоряжении двадцать взведенных револьверов.

Но тут, не оправившись от волнения, дрожащим голосом вмешался Машин:

— Вы не можете ставить никаких условий!

Михаил наблюдал сцену словно зачарованный. Не прошло и минуты, как пара вышла из алькова, а ему уже чудилось, будто он снова проживает случившееся давным-давно. Невозможно, чтобы эти двое были людьми из крови и плоти; должно быть, это действовали актеры на сцене. Александр, абсолютно одержимый убежденностью о неприкосновенности собственной персоны, стоял в полный рост на темном фоне алькова, упрямо положив руку на женщину, которая заслужила ненависть всей страны. Да, он был актер, который после неудавшегося исполнения непоколебимо ждет аплодисментов.

На лице Драги ничего подобного не отражалось. Но страха или волнения тоже. Казалось, она точно знала, что произойдет в следующие минуты. Облокотившись на Александра, она стояла точно у виселицы.

— С Вами я не разговаривал, — оборвал король Машина и снова обратился к Мишичу. — Итак, еще раз, полковник. Я взываю к Вашему чувству чести. Не желаете ли Вы приказать Вашим людям покинуть помещение?

Его тон был абсолютно спокойным, правда, слова он выбрал неверные. Но он не умел иначе. Михаил знал, что это была именно его манера разговаривать.

Кто-то из стоявших в конце комнаты закричал:

— Сейчас ты получишь чувство чести! — Невысокий курчавый лейтенант, стоявший на разоренной кровати, широко расставив ноги, поднял руку и выстрелил поверх голов в Александра.

— Нет! Нет! — закричала королева, когда выстрел нашел свою цель, и король покачнулся.

Она обхватила его, поддерживая, и закрыла своим телом, когда на его левом бедре проступила тонкая струйка крови, точно как распущенная нить из красной блузы на нем. Он тихо застонал, но остался на ногах. За первым выстрелом последовал целый залп, разрывая тишину. Александр, увлекая за собой Драгу, сделал пару неуверенных шагов, будто желая кинуться на нападавших, и тяжело упал. Его рука скользнула по выпрямившемуся телу жены, как если бы он в последний раз хотел ее приласкать, и ухватилась, точно за спасительную соломинку, за окровавленную кайму ночной сорочки Драги.

Она уронила простыню при первом выстреле в Александра, и ее тело через прозрачную ткань сорочки было открыто теперь жадным взглядам двадцати пьяных.

Капитал Ристич прыгнул вперед и с криком «Грязная шлюха!» нанес ей удар саблей. Сорочка Драги была разорвана, и взгляду открылась зияющая рана — от левого плеча через живот к правому бедру. Когда королева подняла руки, пытаясь защититься от сабельных ударов, ее левая грудь была отрезана и упала на пол — маленький красный комочек мяса, тут же превратившийся просто в скользкое пятно на ковре. При виде этого изуродованного, но все еще живущего тела все как обезумевшие набросились на нее со всех сторон. Драга упала на супруга, плавающего в луже собственной крови. Несмотря на сабельные удары и выстрелы, Александр был еще в сознании, и Драга пыталась что-то сказать ему. Когда в сутолоке уже нельзя было рубить саблями, в ход пошли сапоги и шпоры.

Дрожа от гнева, Михаил бросился к этой лаокооновской группе палачей.

— Прекратите! Прекратите! Во имя всего святого! Прекратите! — изо всех сил орал он до тех пор, пока не получил удар револьвером в висок и рваную рану на руке от сабельного удара.

Михаил не придал значения ни тому ни другому. С одной мыслью прекратить эту дикость, защитить Драгу от того, чтобы ее не затоптали окончательно, он ползком стал продвигаться к ней, сантиметр за сантиметром, не обращая внимания на топчущие сапоги. Кто-то отступил в сторону, и Михаил смог увидеть Драгу. Несмотря на глубокую, почти оторвавшую левую щеку рану и кровоточащий след на голове, Драга была еще жива, открытыми глазами она оглядывалась вокруг. Он позвал ее по имени, и в невероятно зеленых глазах ее мелькнул намек на узнавание. Но в этот момент со вздохом облегчения Михаил понял, что королева мертва. Казалось, жестокая ирония заключалась в том, что Драга должна была умереть, когда он находился от нее всего на расстоянии вытянутой руки. Секундой позже Михаил получил второй удар по голове и потерял сознание.

Мертвый генерал Лаза Петрович лежал в будуаре. После первого выстрела он бросился к Машину, схватил его за плечи и закричал:

— Вы дали Ваше слово! Прикажите остановить стрельбу!

Машин, открыв рот, уставился на него, будто увидел перед собой привидение; затем высвободился, кинулся к ближайшему окну, и его вырвало на расположенную внизу цветочную клумбу.

— Оставьте меня, — пробормотал он, вытирая платком рот. — Это уже слишком… просто чересчур…

Лаза не мог понять, что он имел в виду, испытания, выпавшие на его долю этой ночью, или варварство его сообщников.

В оцепенении смотрел генерал на кольцо этих убийц, которое все теснее сжималось вокруг королевской четы. Никто не следил за ним, и, если бы он хотел спасти свою шкуру, это был самый подходящий момент. Но тут он увидел, как Ристич выхватил саблю и кинулся на королеву. В слепой ярости Лаза бросился на Ристича, обхватил за пояс и швырнул, увлекая за собой, на пол. В смертельном объятии они перекатились через дверной порог в будуар. Ристич был застигнут врасплох и с большим трудом пытался защищаться от нападавшего. Несмотря на свои пятьдесят с лишним лет, Лаза довольно хорошо справлялся с противником почти на двадцать лет моложе. Он прижал его коленями к полу, накинул ремень на горло и наверняка бы задушил Ристича, если бы на помощь капитану не пришел лейтенант Богданович. В отчаянной схватке Лаза его не заметил и взглянул на лейтенанта, только почувствовав дуло револьвера у себя на затылке.