Танец страсти - [75]
Пятно света скользило по стенам и потолку нижней палубы, открывая взгляду мрачную картину. Это низкое помещение, поделенное шпангоутами на неравные по величине отсеки, наводило ужас… Может быть, так поработало время, не желавшее открывать своих тайн непрошеным посетителям? Дубовые доски и бревна, бывшие когда-то олицетворением прочности, теперь распадались на торчащие во все стороны серые отвратительные волокна. Малин оглянулась на лица своих спутников. Кажется, состояние, в котором находился корабль, удивило и их. Особенно разволновался Симон:
— Все их технологии — сплошное мошенничество! — возмущенно прошептал он, и его громкий шепот жутким эхом отозвался от старого дерева. — Йен, ты помнишь, как выглядел корабль, когда его подняли? Они угробили “Васу”! Это преступление!
Йен подошел к хранителю и стал что-то тихо говорить ему, но слов Малин не расслышала. Бивший ее озноб неожиданно сменился нестерпимым жаром, от которого девушка вновь покрылась противной испариной. Как будто из ледяной преисподней она, спустившись, попала в огненную. На лбу у стоявшего рядом с нею Юхана тоже выступили капельки пота, а все его лицо заполыхало странным, видимым даже в отсвете фонарика румянцем.
Она поводила лучом по палубе. Эти безжизненно свисавшие волокна дерева, острые щепки, ворохи трухи под ногами что-то мучительно напоминали ей… И чем дольше она вглядывалась, тем страшнее ей становилось — стены как будто оживали. Каждая ворсинка и щепочка, каждый элемент царящего вокруг распада шевелился, шелестом и поскребыванием отзываясь на шуршание соседних. Ощущение вибрации, что не покидало ее с того момента, как они с Йеном вышли из кабинета Кольссена, связалось у нее с этой загадочной жизнью распадающегося дерева. С “Васой” происходило какое-то страшное перерождение — и от того корабль стонал и вибрировал.
Последний спуск — и они оказались в трюме. Здесь следы распада и превращения были еще ужаснее. Бревна днища дыбились, рассеченные узкими поперечными трещинами на прилегавшие друг к другу острые лопасти, которые были похожи на крупную чешую гигантской высохшей рыбы. Словно поставленные в ряд ножи, подумала девушка, не решаясь посмотреть вверх.
Юхан, шедший теперь впереди, неловко шагнул и споткнулся о шпангоут.
— Кажется, этот второй, — сказал он, потирая ушибленное место.
Они остановились. К тряске и протяжному гулкому скрипу, что не переставал звучать в голове у Малин, теперь добавился ритмичный перестук — словно пришла в движение какая-то старая машина. Девушке вспомнилось, как в Скансене Йен работал на старом печатном станке, тогда был слышен похожий стук. Некстати она подумала, что он так и не показал ей то, что напечатал.
Теперь нужно искать тайник, если, конечно, когда-либо он существовал на самом деле. Но он ведь мог и не сохраниться… Среди чешуи иссохшегося дерева в той части трюма, где они стояли, местами почти вертикально торчали заусенцы, кривые, как турецкие сабли. И они тоже двигались, порой цепляясь друг за друга, передавая движение все дальше и вверх — туда, где выпуклая балка шпангоута уходила на следующий ярус.
Юхан, шедший впереди, наклонился, рассматривая и ощупывая что-то внизу.
Малин посмотрела на него и, поведя лучом фонарика вверх, в ужасе замерла: прямо над его головой висел плоский желтый щит, похожий на нож гильотины. Девушке показалось, что он подрагивает, словно в нетерпеливом ожидании момента, когда шевеление, передаваемое чешуей и заусенцами, дойдет, наконец, до него. Но видел ли это Юхан?.. И в ту секунду, когда она собралась предупредить его, Малин вспомнила, на что все это похоже — движение отмерших частиц в комочке мусора, которое она под увеличительным стеклом рассматривала во время уборки квартиры! Неужели они оказались в брюхе Нагльфара, корабля, построенного из ногтей мертвецов и чешуи чудовищ?! И теперь со всех сторон к ним тянутся когти и клювы, панцири и шипы… Но почему остальные не видят, не понимают этого?!
— Вы позволите? — вывел ее из оцепенения голос Симона. Хранитель музея протянул руку за дощечкой, которую держала девушка.
Малин развернула бумагу и осветила дощечку фонариком. Но то, что она увидела, уже не было гладкой доской с выведенными на ней знаками — это какой-то шелушащийся кусок панциря, будто снятый с гигантского рака. Не веря глазам, Малин поднесла его к лицу — и чуть не выронила, моментально отшатнувшись. Пляшущие знаки предсказания чудовищно преобразились: между разваливающихся слюдяных пластин, из которых состояла теперь таблица, прямо в лицо девушке были направлены острия наточенных маленьких стрел. Как на игольчатом экране[14], стрелы вдвигались и выдвигались из слюды, образуя быстро сменявшие друг друга картинки. И Малин увидела — это нельзя было не увидеть — что картинки изображают трюм “Васы”, в котором они сейчас находились!
На игольчатом экране трюм выглядел как механизм, уродливые детали которого приходили в движение по цепочке, одна за другой. И в быстрой смене картинок девушка вдруг увидела, как желтый щит-гильотина опускается на шею Юхана, отсекая ему голову… И тут же звериные лики по бортам корабля открыли пасти, и девушка расслышала в их шипении слова: “Жертва принесена”.
Ее родители знамениты, и перед ней открыты все пути. Как выбрать среди них тот, что предназначен именно ей? Она ищет любовь, разбивая мужские сердца. Но сможет ли она сохранить свое? Кто станет для нее лучшим учителем любви: знаменитый танцовщик, блестящий адвокат или колумбийский маг?
Выпускница музыкального колледжа, она приехала в Америку, чтобы работать на телевидении, и полюбила талантливого музыканта. Однако судьба сложилась так, что ей пришлось выйти замуж за другого человека – успешного телевизионного продюсера. Он сделал из нее звезду. Но смогла ли она забыть свою первую любовь?
Куда уходит любовь? Героиня романа не знает ответа на этот вопрос. Однажды, в пылу слепой страсти, она оставила мужа и бросилась в объятия недостойного человека. Его измена привела ее к трагедии. По прошествии времени ее жизненный опыт удержит от роковой ошибки другую женщину, молодую талантливую художницу, и поможет ей обрести настоящую любовь.
Что делать женщине, узнавшей об измене мужа? Немедленно избавляться от тоски и спешить навстречу новой любви! Божене – обладательнице совсем не женской профессии ювелира – приходит счастливая мысль распрощаться с прошлым во время Венецианского карнавала. Но приехав в Венецию, она и не подозревает, какая «ювелирная» тайна встретит ее здесь.
Молодые влюбленные накануне свадьбы едут на море, чтобы насладиться экзотикой и друг другом. Спеша на завтрак, Люсия сталкивается в холле отеля с высоким красивым мужчиной, в котором она узнает знаменитого музыканта Дэвида Маковски. Встреча производит неизгладимое впечатление на девушку, и она расторгает помолвку. Но что такое любовь человека, имя которого кричит с афиш лучших залов мира?
Молодая писательница, чьи изысканно-эстетские романы входят в моду, вынуждает окружающих играть выдуманные ею роли. Но неожиданный поворот отношений с реальным мужчиной, которого она выбирает в герои своего нового романа, повергает ее в депрессию. Чтобы забыться, героиня с головой окунается в светскую жизнь Лондона. Но события вновь разворачиваются не так, как ей хочется. Она начинает осознавать пустоту собственной жизни. Жажда перемен и неожиданно возникшее чувство к молодому ученому-этнографу заставляют писательницу отправиться в Африку, где ее ждут настоящие, а не выдуманные приключения.
История основана на реальных событиях. У девушки, живущей в мусульманской стране, хватает проблем. Особенно если она принадлежит к небольшой христианской общине. Тема христиан-коптов считается в Египте скользкой и неполиткорректной, но от ее замалчивания никому не легче, в том числе и Марием, для которой проблемы общины и ее личные неприятности сплетаются в одно целое. А тут еще революция, разлад с мужем и… любовь. Она спасет или погубит героиню?
От автора бестселлеров «Wall Street Journal» и Amazon.com. Дорогая Аэрин! Прежде чем это нелепое соглашение вступит в силу, хочу, чтобы ты знала: я в курсе, зачем мой отец нанял тебя. Но я не нуждаюсь в чьих-либо услугах. Поскольку ты опрометчиво подписала контракт, а мой отец убеждает меня занять эту позицию, нам придется какое- то время провести вместе. По крайней мере, пока не истечет срок договора. Надеюсь, мы с легкостью пройдем через это. Однако я вижу, что твой прекрасный взор слишком часто задерживается на мне.
От католического Рождества до Нового года – всего одна неделя. Том и Сиара проведут ее вместе – будут гулять по заснеженным паркам, пить горячий пивной коктейль в старом пабе, рассказывать свои желания Санта-Клаусу, дарить друг другу подарки и танцевать на новогоднем балу. Но хватит ли им этой праздничной недели или им нужна целая жизнь, проведенная вместе?
Она жила в маленьком привычном мирке. Но встреча с гадалкой все изменила. Теперь ее жизнь — сплошной водоворот страстей и необыкновенных приключений. Головокружительный роман, неожиданное наследство, поездка в Париж — разве могла мечтать об этом скромная учительница? Но только что обретенное счастье готово лопнуть, как мыльный пузырь, когда она понимает, что ее избранник не тот, за кого себя выдает.
Ройса Бразьера интересует лишь его бизнес. Он нанимает Жасмин Харден в качестве организатора супервечеринки, на которой он сможет осуществить самую главную сделку в своей жизни. Однако в результате Ройс заключает контракт совсем иного рода…
Компания премилых людей отправляется в Египет, в колыбель человечества. Прогулка по Нилу, пирамиды, фараоны и, конечно, погружение с аквалангом — не отдых, а сказка! Но вот какая незадача — из морских глубин не вынырнули красавица Маргарита и ее бойфренд Кирилл. Нет, они не утонули! Их похитили некие загадочные злодеи, а затем стали вымогать у богатого родственника Маргариты выкуп. И вот компания премилых людей скачет на верблюдах по колыбели человечества, собирая где только можно необходимую сумму. Правда, позже выяснилось, что делали они это напрасно, но зато какой удивительный отдых получился — настоящий, с захватывающими дух приключениями!
В повестях и рассказах Анны Старобинец обыкновенная жизнь совершенно обыкновенных людей неожиданно поворачивается к читателю своей мистической пугающей изнанкой. Параллельные миры, страшные тайны, домовые — все переплетено и оставляет ощущение какой-то недосказанности. Анну Старобинец смело можно назвать отечественным Стивеном Кингом.