Констанция поднялась и стояла с книгой в руке, смотрела.
– Что вы здесь делаете? – спросил Д'Агоста. – Как вы нашли это место?
– Неважно, – сказал Глинн, повернувшись к Д'Агосте. Здоровый глаз его ярко блестел. – В прошлое воскресенье я пообещал кое-что сделать.
Он поднял руку в черной перчатке, в ней был тонкий скоросшиватель. Глинн положил его на стол.
– В этой папке – предварительный психологический портрет Диогена Дэгрепонта Вернули Пендергаста, дополненный в связи с последними событиями. Во всяком случае, это то, что мне удалось собрать из новостных репортажей и собственных источников. Рассчитываю, что вы расскажете мне больше.
– Мы многое можем рассказать.
Глинн поднял глаза.
– А вы, должно быть, Констанция.
Ее поклон выглядел почти как реверанс.
– Ваша помощь тоже понадобится.
– Буду рада.
– Откуда столь внезапный интерес? – спросил Д'Агоста. – У меня создалось впечатление...
– Впечатление, что я этому делу не придаю большого значения? Да, так оно и было. Сначала мне казалось, что это сравнительно несложная проблема, к тому же легкий способ заработать деньги. Но затем произошло это. – И он постучал по скоросшивателю. – В мире нет более опасного человека.
– Что-то я не пойму.
На губах Глинна заиграла мрачная улыбка.
– Поймете, когда прочтете психологический портрет.
Д'Агоста кивком головы указал на стол:
– А это что за бумаги?
– Светокопии и планировка сверхсекретного отделения Херкмур.
– Зачем?
– Думаю, это совершенно очевидно. Мой клиент – агент Пендергаст.
– Но Пендергаст находится в Бельвью, а не в Херкмуре.
– Он скоро окажется в Херкмуре.
Д'Агоста изумленно взглянул на Глинна.
– Уж не хотите ли вы сказать, что мы... устроим ему побег?
– Хочу.
Констанция едва не задохнулась.
– Это одна из самых страшных тюрем в стране. Никто еще не сбежал из Херкмура.
Глинн не спускал глаз с Д'Агосты.
– Знаю.
– Вы полагаете, это возможно?
– Все возможно. Но мне нужна ваша помощь.
Д'Агоста посмотрел на бумаги и светокопии, лежащие на столе. Там было все – диаграммы, чертежи технической, электрической и механической систем здания. Затем взглянул на Констанцию. Та едва заметно кивнула.
Он снова заглянул в здоровый глаз Глинна. Впервые за долгое время в нем вспыхнула яростная надежда.
– Согласен, – сказал он. – Да поможет мне Бог. Я согласен.
На покрытом шрамами лице Глинна расцвела улыбка. Он легонько стукнул по бумагам затянутой в перчатку рукой.
– Приступим, друзья мои, у нас много работы.
