Танец смерти - [137]

Констанция, подсунув под себя ноги, сидела в одном из кресел. На ней была черная юбка с белой кружевной оборкой. Она читала трактат восемнадцатого века о пользе кровопускания. Д'Агоста расположился неподалеку в кресле с подголовником. Возле него на серебряном подносе стояла банка с нетронутым «Будвайзером». Охлажденное пиво нагрелось при комнатной температуре, и под банкой натекла лужица.

Д'Агоста посмотрел на Констанцию, на ее безупречный профиль, на прямые каштановые волосы. В том, что она была красивой молодой женщиной, сомнения не было. Никто бы не поспорил и с тем, что она необычайно умна и начитанна для своего возраста, однако было в ней что-то странное, очень, очень странное. Арест Пендергаста не вызвал у нее никакой эмоциональной реакции. Никакой.

Д'Агоста знал по опыту, что отсутствие реакции часто является самой сильной и опасной реакцией, и это его беспокоило. Пендергаст предупредил его о чувствительности Констанции и намекнул о страшных событиях в ее прошлом. Д'Агоста и сам имел сомнения относительно душевной стабильности Констанции, и потому ее необъяснимое равнодушие его сильно тревожило. Приехал он сюда отчасти для того, чтобы присмотреть за ней в отсутствие Пендергаста, а отчасти потому, что ему некуда больше было ехать.

Оставалась и другая загадка – Диоген. Диогена перехитрили, планы его относительно Виолы и Сердца Люцифера провалились, сам он вынужден был скрываться. Теперь нью-йоркская полиция поверила в его существование и принялась его разыскивать. Недавние события, кажется, чуть поколебали, но не совсем разрушили их уверенность в том, что Пендергаст – серийный убийца, ибо вещественных доказательств было предостаточно. Но по крайней мере, полиция уверилась в том, что именно Диоген ограбил «Астер-холл» и похитил Виолу. Они нашли дом-крепость, буквально разобрали его на части и продолжали расследование.

Провал и бегство Диогена сделали его еще более опасным. Д'Агоста вспомнил телефонный разговор с Диогеном, когда они с Пендергастом сидели в «ягуаре», его расспросы о Констанции, и невольно содрогнулся. Единственное, на что он мог рассчитывать, это на то, что Диоген все тщательно планирует. Ответный удар – в том, что он будет, Д'Агоста не сомневался – Диоген нанесет не сразу. Ему надо подготовиться.

Констанция оторвалась от книги.

– Вы знали, лейтенант, что даже в начале девятнадцатого века при кровопускании пиявки часто являлись предпочтительной альтернативой скарификатору?

Д'Агоста посмотрел на нее.

– Нет, не знал.

– Колониальные врачи часто привозили европейскую пиявку, Hirudinea annelida, потому что она всасывала гораздо больше крови, чем Macrobetta decora.

– Macrobetta decora?

– Это американская пиявка, лейтенант. – И Констанция вернулась к своей книге.

«Называйте меня Винсент», – подумал Д'Агоста и задумчиво посмотрел на нее. Он не знал, долго ли она будет называть его лейтенантом.

Мысли его вернулись к предыдущему дню и унизительному собранию. С одной стороны, он испытал огромное облегчение: Синглтон сдержал слово, и роль Д'Агосты в случившемся назвали работой в качестве тайного агента. При этом Д'Агоста будто бы наделал много ошибок. Один из копов назвал его «самым глупым полицейским на свете». Под конец решили, что он добросовестно заблуждался. Ему предъявили чудовищный перечень прегрешений.

Глупость лучше, чем преступление. Так сказал Синглтон после собрания. Это заседание было не последним, но судьба его как полицейского была под вопросом.

Хейворд выступала в качестве свидетеля. Тон ее был нейтральным, она употребляла обычный полицейский жаргон и ни разу – ни разу – не посмотрела в его сторону. Впрочем, ее свидетельство помогло ему избежать более тяжких обвинений.

Он снова положил на колени дело Диогена и почувствовал при этом полную безнадежность. Десять дней назад, в этой же комнате, он смотрел на эту папку, и не было рядом Пендергаста, который мог бы ему помочь. Убиты четыре человека, а Пендергаст, «восставший из мертвых», оказался в Бельвью и подвергся психиатрическому обследованию. Д'Агоста и тогда ничего полезного не узнал, что же он мог выяснить сейчас?

Нужно что-то делать. У него отобрали все – карьеру, отношения с Хейворд, лучшего друга – все. Остался один выход: доказать невиновность Пендергаста. Чтобы сделать это, надо разыскать Диогена.

Издалека послышался слабый звонок: кто-то стоял у входной двери.

Констанция подняла глаза. На долю секунды в ее глазах промелькнул дикий страх и что-то еще, неуловимое; затем лицо снова приняло прежнее бесстрастное выражение.

Д'Агоста поднялся.

– Не беспокойтесь. Наверное, соседские ребятишки озорничают. Пойду посмотрю.

Он отложил папку в сторону, проверил оружие и пошел к библиотечным дверям, но в этот момент увидел в гостиной направляющегося к нему Проктора.

– Джентльмен хочет увидеться с вами, сэр, – сказал Проктор.

– Ты принял меры предосторожности? – спросил Д'Агоста.

– Да, сэр, я...

В этот момент в галерее появился человек в инвалидной коляске. Д'Агоста в изумлении раскрыл глаза: он узнал Эли Глинна, главу компании «Эффективные инженерные решения».

Человек протиснулся мимо Проктора и Д'Агосты и подъехал к одному из библиотечных столов. Быстрым движением руки отставил несколько книжных стопок, расчищая себе место. Выложил на стол бумаги: светокопии, карты, строительные планы, диаграммы.