Танец смерти - [136]

– Я все сделаю, – сказала она.

– Благодарю.

Они снова замолчали. Затем Хейворд сказала:

– Что ж, я, пожалуй, пойду. Вообще-то говоря, пришла я за компанию с человеком, который хочет вас видеть.

– Капитан, – сказал Пендергаст. – Еще одно слово.

Она повернулась к нему. Он стоял бледный под ярким электрическим освещением. Внимательно смотрел на нее.

– Пожалуйста, не будьте суровы с Винсентом.

Хейворд невольно отвернулась.

– То, что он сделал, совершено по моей просьбе. Причина, по которой он так мало вам рассказывал, была вызвана тем, что он хотел оградить вас от моего брата. Для того чтобы помочь мне и защитить жизни людей, он принес в жертву свою карьеру. Надеюсь, что его жертва не станет и личной потерей.

Хейворд не ответила.

– Вот и все. До свидания, капитан.

Хейворд едва смогла проговорить:

– До свидания, агент Пендергаст.

Затем, не глядя на него, постучала по стеклу наблюдательного окошка.

* * *

Пендергаст смотрел на дверь, закрывшуюся за Хейворд. Он стоял неподвижно, в неловко сидевшей на нем оранжевой робе, прислушивался. За дверью слышалось несколько приглушенных голосов, потом он сосредоточился на легкой, но решительной поступи Хейворд, направлявшейся к выходу. Щелкнули замки, прогремела тяжелая дверь. Прошло тридцать секунд, и снова все закрылось.

Тем не менее Пендергаст слушал, даже еще более напряженно. Потому что сейчас в коридоре зазвучали другие шаги, они были нерешительными и не такими быстрыми, как у Хейворд. Шаги приближались. Он слушал, и тело его напрягалось. Мгновение – и в дверь сильно заколотили.

– Посетитель!

В дверях появилась Виола Маскелене.

Над глазом царапина, лицо бледное, что заметно даже под средиземноморским загаром, но в остальном она казалась невредимой.

Пендергаст почувствовал, что не может пошевелиться. Он просто стоял и смотрел на нее.

Она шагнула вперед, застенчиво остановилась посреди комнаты. Дверь за ней закрылась.

Пендергаст по-прежнему не шевелился.

Глаза Виолы скользнули с его лица на тюремную робу.

– Как бы я хотел, для вашей же безопасности, чтобы вы сомной никогда не встречались, – сказал он почти сурово.

– А как насчет вашей безопасности?

Он посмотрел на нее долгим взглядом, а затем сказал уже спокойнее:

– Я никогда не жалел, что встретил вас. Но до тех пор, пока вы испытываете ко мне какие-то чувства – если это действительно так, – вы будете подвергаться большой опасности. Вы должны уехать и никогда больше обо мне не думать.

Он помолчал и опустил глаза в пол.

– Я очень, очень виноват перед вами.

Наступила долгая пауза.

– В самом деле? – тихо спросила Виола. – Мы не сможем видеться?

– Никогда. Диоген на свободе. Если он узнает, что между нами остались хоть какие-то отношения, он убьет вас. Вы должны немедленно вернуться в Капрайю, жить своей жизнью и говорить всем – в том числе и себе, – что вы абсолютно ко мне равнодушны.

– А что же вы?

– Я буду знать, что вы живы. Этого достаточно.

Она порывисто шагнула вперед.

– Я не хочу жить своей жизнью. Этого не будет. – Она поколебалась, а потом положила руки ему на плечи. – После встречи с вами этого не будет.

Пендергаст застыл, точно статуя.

– Вы должны оставить меня, – спокойно произнес он. – Диоген вернется. А меня не будет рядом, и я не смогу защитить вас.

– Он... говорил мне ужасные вещи. – Голос ее дрогнул. – Тридцать шесть часов прошло, с тех пор как я вышла из железнодорожного туннеля, и все это время не могла думать ни о чем другом. Я прожила глупую, бесполезную жизнь, в которой не было места любви. А теперь вы говорите, чтобы я ушла, когда моя жизнь обрела смысл.

Пендергаст тихонько обнял ее за талию, заглянул в глаза.

– Диогену нравится находить в человеке затаенные страхи. Тогда он наносит смертельный, хорошо рассчитанный удар. Он не раз доводил людей до самоубийства. Но за его словами ничего нет. Не обращайте на них внимания. Чтобы понять Диогена, надо уйти в темноту. Вы обязаны выйти из этой темноты, Виола. Вернитесь на свет. А это значит, что вы должны оставить меня.

– Нет, – пробормотала она.

– Возвращайтесь на ваш остров и забудьте обо мне. Если не ради себя, Виола, то ради меня.

Они смотрели друг другу в глаза. Затем поцеловались под нестерпимо ярким тюремным светом.

Через мгновение Пендергаст оторвался от ее губ и шагнул назад. Его обычно бледное лицо раскраснелось, глаза блестели.

– До свидания, Виола, – сказал он.

Виола словно приросла к полу. Прошла минута. Потом, сделав над собой невероятное усилие, она повернулась и медленно пошла к двери.

У дверей остановилась и, не оборачиваясь, тихо сказала:

– Я сделаю так, как вы говорите. Вернусь на свой остров. Скажу всем, что вы мне безразличны. Буду жить своей жизнью. А когда освободитесь, будете знать, где меня найти.

Она быстро постучала в окошко, дверь открылась, и она ушла.

Эпилог

Огонь в камине погас, оставив после себя кучку осыпающихся углей. В библиотеке стоял полумрак, и все, как всегда, погружено в молчание: покрытые сукном столы с аккуратно сложенными стопками книг; стеллажи все с теми же книгами; лампы с абажурами и кожаные кресла. За окном сверкал яркими красками зимний день, последний день января, но в Риверсайд 891 царила вечная ночь.