Танец бабочки - [92]

Очнувшись от неожиданной атаки следопыта, Содзо переходит в наступление с присущей ему яростью. Ловко увернувшись, Икуно имитирует атаку сверху. И когда Содзо приготовился отразить удар, следопыт неожиданно атакует сбоку стремительной серией. Последний выпад настигает бедро противника. Самурай замирает в замешательстве. Резкая смена ролей не укладывается в голове.

К Нибуро приближается слуга:

— Старейшина жаждет видеть вас.

— Сейчас? — нетерпеливо спрашивает даймё.

— Да!

— Черт!

С намерением развить атаку, следопыт удваивает натиск. Клинки звенят высокой нотой. Содзо теряет позицию за позицией, отступая к стене. Икуно дожимает противника разнофланговыми атаками, окончательно внося сумятицу в стратегию самурая. Неизвестно, чем бы закончилась схватка, если бы не вмешательство хазяина.

— Достаточно!

Противники повинуются властному голосу и прекращают бой.

— Знаешь, ты меня убедил, — говорит Нибуро. — Остановимся на первом варианте. Да и ты, думаю, составил мнение о моих воинах.

Накано без движения лежит у стены, склонив голову.

— Вполне, — шепчет Икуно, прижимая рану рукой.

— Вот и славно.

Тень смерти прошла стороной. Слабо соображая, рёнин, поклонившись, покидает покои.

Синий кисель сумерек окутал селение. Рана кровоточит. Край хаори прилип к телу, пропитавшись красной тушью. Икуно бросает в озноб, нога все еще находит тропу, но каждый следующий шаг тяжелее предыдущего. Встречные с опаской обходят наверняка выпившего самурая. Вот уже и улица начинает отплясывать лихую дробь. Все плывет перед глазами. Пьяной походкой следопыт преодолевает остаток пути. К горлу подкатывает тошнота. Только бы добраться. Дерево… Лужа… Кусты… Глаза еще фиксируют окружение, в то время как сознание накатывается волнами. Неужели Содзо достал таки? Внешне рана не вызывала опасений. И вот внезапная качка на воздухе. А Накано? Появление наставника было сродни грому среди ясного неба. Двадцать лет поисков и вот наконец… Только бы добраться, только бы…

Резким креном земля поднялась вверх — следопыт свалился в кусты.

Часть 6

1

Щебетание птиц возвестило о приближении утра. Первые косые лучи Аматэрасу разрезали паутину на дрожащих лепестках сирени. Монастырский сад оживал, стараясь явить миру свою красоту.

Двери обители со скрежетом распахнулись. Нежданные гости ввалились шумной гурьбой: с десяток самураев спешно рассыпались по храмовому залу. Последним вошел Токунага, самодовольно рассматривая одинокую фигуру, восседавшую перед статуей Будды.

— Заупокойную молитву можешь считать законченой, — громко крикнул придворный.

Эхо, отразившись от стен, замерло под сводами храма. Молодой человек не двигался, склонившись перед образом просветленного мастера. Токунага подошел поближе, ступая тяжелой поступью человека при боевых доспехах. Спокойствие преследуемого начало раздражать:

— Черт возьми! Твои манеры, хоть ты и Ямадзаки, нуждаются в улучшении.

Юноша медленно выпрямился:

— Ты собираешься учить меня манерам?

— Манерам? — самурай расхохотался. — Что ж, можно сказать и так.

Ни один мускул не дрогнул на лице молодого человека. Молодой человек сидел неподвижно, спиной к гостю. Токунага остановился в пяти шагах.

— Что ж, если ты хочешь умереть не глядя в глаза клинку — это твое право, черт возьми, — сквозь зубы процедил самурай.

— Я бы хотел воспользоваться последним желанием, — остановил движение Токунага юноша.

— С какой чести? — презрительно осведомился придворный.

— С чести принадлежать дворянскому роду.

Поразмыслив, Токунага решил позволить себе великодушие. Щенок в руках и никуда не денется.

— Что ты хочешь?

Икуно поднялся на ноги.

— Я хочу знать, почему убили Танго Таданао?

Юноша обернулся и смело посмотрел в глаза врагу. Самурай оскалился.

— Наши страсти играют с нами плохие шутки. Хирохито воспылал желанием к этой девке Отоки. А та виляла хвостом перед Танго. Отказ оскорбил наследника и в припадке гнева он приказал убить обоих.

— А мой отец?

— Твой отец? — Токунага скорчил недовольную мину. — Ямадзаки здесь непричем.

Просто оказался в ненужном месте, в ненужное время. Вот и все.

Икуно опустил глаза. И надо признать Токунага поразился спокойствию молодого человека, а на этой земле осталость очень мало вещей, которые смогли бы удивить бывалого придворного. Самураи тем временем полукругом окружили противников.

— И последнее, — произнес Икуно. — Кто убийца?

— Ты не знаешь? — Самурай рассмеялся пуще прежнего: — Могу сказать только одно. В лицо его знали только два человека. Мой помощник Худзияма и наследник. Худзияма был посредником, но он погиб в нашу последнюю встречу. А Хирохито беседовал с наемником непосредственно после пожара. Ведь следы нужно убирать.

Икуно сложил руки на груди.

— Ты удовлетворен? — поинтересовался Токунага, вынимая меч.

Юноша молчал.

— Позволь теперь получить удовольствие мне.

Самурай сделал шаг вперед.

— Ты не допускаешь, что об убийстве Танго знаю не только я? — задумчиво промолвил Икуно.

— Допускаю. Но до них мы доберемся в свое время.

Юноша устало вздохнул.

— Мне жаль тебя, Токунага. Ты пешка в чужой игре. А пешки не жильцы.

Самурай сдержанно ухмыльнулся. Слабый холодок пробежал от слов юноши, вещавшего с уверенностью оракула.