Танец бабочки - [69]

Икуно сидел, не шевелясь. Хозяйка подняла глаза и поразилась изменениям в лице гостя.

— Что с тобой? — озабоченно спросила женщина.

— Ничего, — попытался улыбнуться молодой человек.

Маи пристально вглядывалась в лицо Икуно.

— О, боги! Кажется я понимаю. Ты — Ямадзаки.

Скрывать далее не имело смысла. Женщины чувствуют сердцем. От спокойного взгляда гостя у хозяйки почему-то все похолодело внутри.

— Да, это мой отец.

Признание не стоило усилий. Икуно даже удивился, с какой легкостью открылся первому встречному в лице куртизанки. Женщина вызвала расположение с первого взгляда. В облике Маи женственность и внутренняя сила переплелись необьяснимо притягательной смесью. Икуно влекло к молодой хозяйке и понимание этого вызывало беспокойство. Время для романтических увлечений было неудачным. Ситуация требовала ясного и чистого ума.

— Ты сильно рискуешь, — сказала Маи, оправившись от нахлынувших новостей. — В Эдо объявлена цена за твою голову.

— Знаю, — без колебаний сказал гость. — Надеюсь, моя голова тебе не приглянулась?

Женщина отмахнулась:

— Политика меня не интересует, — и поразмыслив, продолжила: — Но почему тебя ищут?

Молодой человек больше не сдерживал желание откровенности.

— Думаю, это связано с гибелью нескольких самураев в нынешнюю зиму, — признался Икуно.

— Резня на рыночной площади?

— Ты хорошо осведомлена, — без стеснений вымолвил гость.

Взгляд женщины налился тяжестью.

— Что случилось? — с тревогой спросил Икуно.

— Погибшие самураи служили при дворце.

— Ты уверена? — внутренне напрягся гость.

— Да, — женщина вздрогнув, придвинулась к жаровне, словно откуда-то повеяло холодом. — Это люди Токунага Дзинбэя, личного советника Хирохито.

Юноша округлившимися глазами посмотрел на хозяйку.

— Сына сёгуна? — произнес изумленно.

— Да.

Молодой человек на мгновение растерялся:

— Откуда все это тебе известно?

Женщина грела руки над углями.

— Ты сам сказал, что я частый гость при дворце. И у меня есть глаза, — с достоинством произнесла хозяйка.

— Твои глаза бесценны, — невольно вырвалось у Икуно.

Маи задержала взгляд на госте. Молодой человек покраснел.

— Ты переходишь границы благодарности, — сказала с лукавым блеском в глазах.

— Я сказал это искренне, — попытался оправдаться Икуно, но это еще более выдало его.

Хозяйка не желая мучать молодого человека собственным смущением, разлила сакэ в чарки.

— Будь осторожен со словами, — предостерегла женщина и выпила вино.

Гость неловко осушил свою чашу. Женщина казалось о чем-то задумалась.

— Почему? — не выдержал затянувшегося молчания Икуно.

Маи тоскливо глянула на юношу:

— От них случается пожар.

Гость закашлялся. Трудно было угадать: то ли это отзвук простуды, то ли способ скрыть свои чувства.

— Я не хотел смутить тебя, — извинился молодой человек.

— Мне это понравилось, — улыбнулась женщина.

На какое-то время дистанция исчезла. Тонкая нить влечения возникла в воздухе. Юношу тянуло к женщине. Маи в свою очередь явно благоволила к гостю. Однако хозяйка, в силу профессии, была объектом желаний и объятий не одного мужчины. Эта мысль отрезвила Икуно.

— Благодарю тебя за ужин, — поднялся юноша.

— Уже уходишь? — Маи посмотрела с грустью.

Уходить не хотелось. Молодой человек застыл на месте. Разрушить очарование вечера — требовало значительных усилий. Но юноша нашел силы переступить через себя.

— Мне было приятно провести время в твоем обществе, но меня ждут. Когда ждать новостей?

— Я буду завтра во дворце и попробую узнать что-нибудь. Приходи вечером.

Икуно поклонился и направился к двери. На полпути обернулся.

— Будь осторожна. Честно говоря, я уже жалею, что втянул тебя в это.

Маи приблизилась. Глаза женщины сияли внутренним огнем.

— Не думай о пустяках. Приходи, я буду ждать тебя.

Ощутив неловкость под беспокоящим взглядом хозяйки, Икуно спешно вышел в дверь. Преодолевая путь по ночным улицам молодой человек не чувствовал холода. Звезды сияли ярче. Теплый огонек зажегся в груди и зимние ветра постепенно теряли свою силу. Близилась весна.

4

Зима отступала. Тающая снежая жижа достигала щиколоток. С крыш капало. Весеннее солнце лилось первыми теплыми лучами. Небо, после долгих и облачных зимних месяцев, открылось синевой.

Икуно, закрыв глаза, подставил лицо теплому сиянию. Накано со скучающим видом степенно подошел к молодому человеку.

— Ты улыбаешься? — обратился к ученику.

— Истосковался по теплу, — расслаблено произнес юноша.

На рёнине была одежда обычного торговца и сапоги из оленьей шкуры — лучший способ затеряться в толпе. Под платьем таился меч. Кихэй только что вернулся из святилища. Перед этим он пару часов просидел перед бронзовым Буддой, вдыхая аромат ладана и вслушиваясь в пение монахов. Накано позволил себе посетить молельню впервые за многие годы. В душе его просыпались забытое чувство. Он все чаще вспоминал о доме. И когда ударили в колокол рёнину захотелось напиться чистой родниковой воды, той, что текла возле его родного селения многие годы.

— Аматэрасу сегодня ласкова, — согласился Кихэй, осматриваясь по сторонам.

Небольшая река на окраине города — лучшее место для бесед, где можно не опасаться лишних глаз. Оттепель не вызывала в рёнине буйного восторга. Привыкнув ко всему относиться рассудительно, Кихэй и сейчас прикидывал какую выгоду можно из этого извлечь. Город, в нынешнем положении представлял нагромождение ловушек, будь то случайное знакомство или вероятность споткнуться в ненужном месте. В логове врага необходима бдительность.