Танец бабочки - [64]

— Ты слишком много внимания уделяешь защите, — произнес Кихэй после молчания.

— В бою?

— И в бою тоже.

— Это неизбежно.

— Возможно, — признал разумность доводов наставник, — но не делай ее самоцелью.

Придирки показались юноше безосновательными. Икуно остановился.

— Твое предложение заманчиво. Если учесть, что жизнь нас не балует последнее время, — зло произнес молодой человек.

Кихэй резко обернулся и вплотную подошел к юноше.

— Поэтому считай, что ты уже мертв, — сказал, проникновенно глядя в глаза. — Мертвому не о чем волноваться. Так спокойней.

Молодой человек озадаченно посмотрел на наставника. Кихэй повернулся и зашагал дальше.

— И тебе? — нагнал Накано окрик ученика.

— И мне тоже. Видя, с каким упорством ты акцентируешься на защите, я могу подумать, что ценность твоей личности безгранична, — взмахнул рукой наставник в порывах чувств.

Икуно скорчил задумчивую мину:

— В какой-то мере…

— Неужели? И что в тебе необычного?

— Я…

— Долго думаешь. Воин отвечает без промедления. В твоем случае это: я — большая задница.

Молодой человек без особого воодушевления выслушав тираду Накано, при всем желании не мог соотнести себя с такой неблаговидной частью тела. Прямота Кихэя розбудила злой азарт. Икуно догнал наставника, зашагав рядом.

— Твое впечатление относительно меня построено на предубеждениях, — язвительно произнес Икуно. — Я даже могу предположить, что ты завидуешь.

— Да неужто? — Накано размеренно пересекал пространство двора. — И, чему?

— Я молод…

— А жаль.

— Умён…

— Спорное утверждение.

— Нравлюсь женщинам.

— Ты себе льстишь.

— И не храплю как кабан.

— А вот это уже слишком, — предостерег Кихэй. — Я сплю как ребенок.

— Как ребенок, обьевшийся рыбы, — добавил ученик.

— Так… — угрюмо протянул Накано, пытаясь ничем не выдать свои эмоции.

— Ну, что — задел? — усмехнулся молодой человек.

— Нисколько, — стараясь натянуть маску беззаботности сказал Кихэй. — Мертвому все хорошо.

— Ну, тогда как мертвому, тебе не стоит беспокоиться, что твои уши настолько торчат, что из них получилась бы пара хороших барабанов.

Накано налился кровью.

— Ну, как? Проняло? — потешался Икуно.

Наставник держался из последних сил. Но чувства оказались сильнее.

— Ну, ладно, — согласился Накано, вынимая меч. — Пусть я не совсем мертв, но хоть отведу душу.

С этими словами, Кихэй, размахивая клинком, остервенело бросился на молодого ученика. Мечи огласили тишину внутреннего двора. Воины схватились в драке. Необходимо было отдать должное мастерству обоих. Смотреть на умелое фехтование соперников доставляло одно удовольствие. Князь Танго, привлеченный звуком стали, выглянул в одну из бойниц. Противники резвились как дети.

— Я тебе покажу кто здесь храпит!! — орал Накано между ударами. — Ты у меня захрапишь как бык!

— Наставник, не бери к сердцу, — издевался Икуно. — Мы все впадаем в слабоумие к старости.

— Это я старый?! — возмущался Кихэй. — Сейчас я всыплю тебе на все двадцать лет! Прочувствуешь молодость!!

Самураи кружили, дурачась и осыпая друг друга ударами. Несмотря на молодой возраст Икуно обладал достаточным запасом сил, уступая сороколетнему Накано только в технике. Наставник теснил молодого человека все больше, пока наконец одним ловким ударом выбил меч из рук ученика. Клинок отлетел к стене. Накано приставил катану к груди юноши.

— Ну, что? Я все еще храплю? — поинтересовался.

— Нисколько! — живо отозвался Икуно, стараясь отвести лезвие подальше — Я ошибся.

— Погарячился, да? — сочувственно спросил Накано.

— Несомненно! — юноша быстро кивнул, словно бравый ослик.

Удовлетворившись ответом ренин спрятал меч. Видя, что оопасность миновала к Икуно вернулась прежняя самоуверенность:

— Но всеравно ты не можешь убить меня.

— Это почему?

— Ну, во-первых, потому что ты мне симпатизируешь.

— Слабый довод, — недоверчиво качнул головой Накано.

— А во-вторых, ты обещал обучить меня.

Кихэй сморщил лицо, словно вкусил кислую сливу.

— Действительно, — пробормотал. — И как я только согласился на эту авантюру??? Учить слабоумных фехтованию??! Бред.

Икуно не решился испытывать судьбу дважды и лишь огрызнулся в ответ:

— Вот видишь… Уже и память слабеет…

— Ладно, ладно, — погрозил кулаком наставник.

Кихей плотнее завернулся в платье. Отголоски холодного ветра с полей достигали двора. Юноша некоторое время смотрел на Накано.

— И все-таки, — произнес молодой человек восхищенно. — Как ты умудрился выбить клинок из рук?!

Наставник посмотрел на Икуно с радражением и язвительно произнес:

— Потому что я не думаю о том, какой я красивый, молодой и любвеобильный.

— Ладно, — недовольно промычал Икуно.

Накано сделался неожиданно серьезным.

— Чем больше мы думаем о себе, о жизни, тем больше ограничиваем свободу самопроявления. Чем меньше мы определяем себя, тем больше у нас возможностей для выявления внутреннего потенциала.

— А попроще?

— Попроще — меньше думай! И, защищаясь, будь готов нанести разящий удар в любой момент. Твоя цель — победа! Не забывай!

Икуно кивал с умным видом. Наставник критично осмотрел юношу.

— Ладно. Подыми меч, — произнес скептически. — Ты не Уэно.

— Уэно?

Кихэй ничего не ответил, направившись к входным воротам. В поле стояла звенящая тишина. Птицы одинокими странниками пронзали пустоту белого безмолвия. Порывистый ветер бил в лицо ледяными волнами.