Танец бабочки - [61]

— Я не могу, — сказала девушка кротко.

— Час от часу не легче. Это еще почему?

Гостья с обреченным равнодушием уставилась в тьму.

— Даймё накажет меня за скорое возвращение, — молвила сухо. — Ведь вы понимаете, что такие дела быстро не делаются.

Икуно, незная что и сказать, опустился на веранду возле гостьи.

— Похоже, сон превращается в кошмар, — сделал нерадостный вывод.

— Где же ваше сострадание? — горько усмехнулась девушка.

— Нашла-таки слабое место, — качнул головой рёнин.

— Женщина слаба. Хитрость — это ее оружие.

Следопыт глянул с подозрением:

— А куда же подевалась пресловутая гордость и где уязвленное самолюбие?

— Немного еще осталось, — предупредила девушка.

— И сколько?

Гостья взвешивала необходимость признания, но эмоции опять хлынули через край.

— Только последний болван отказывается от женщины, — смакуя слова заявила девушка. Икуно оторопел:

— Наверняка ты считаешь себя чертовски соблазнительной?

— Я знаю это, — уверенно сказала Кэйко. — Возможно, вы сомневаетесь в своих способностях?

В таком маленьком теле и такая буря чувств. Непостижимо. Рёнин даже не обратил внимания на дерзость девушки, непростительную как для ее сословия.

— Кажется, еще вчера ты горела от стыда и возмущения предлагая себя, — Икуно с недоверием смотрел на гостью. — Теперь возмущаешься обратным. Ты в своем уме?

— Я не предлагаю себя. Женщине хочется быть желанной, вот и все.

Пытаясь понять то, что в принципе не подлежит пониманию, следопыт решил пойти дальше:

— Неужели мое мнение для тебя столь важно?

— Возможно.

— Почему?

— Потому что вы отталкиваете меня.

Кэйко видимо и сама не ожидала от себя подобной откровенности. А ведь и вправду, именно равнодушие рёнина и привлекло девушку, в то время как остальные стремились попользоваться ею как игрушкой. И это было не безразличие или презрение. Прошлой ночью рёнин даже не посягнул на нее, понимая её уязвимость. И кроме того она была обязана ему жизнью, но следопыт не разу не позволил себе напомнить об этом. Возможно, что этот человек действительно преисполнен благородства.

— Черт знает что… — развел руками рёнин.

Кэйко опустила глаза в пол. Икуно мучительно соображал.

— Честно говоря, твой приход ввергает меня в панику. Ты в прошлой жизни случайно не была моим псом? Бегаешь хвостиком. Еще немного — и залаешь.

— С вами скорее завоешь, — призналась девушка.

— Хорошо! — измотанно вымолвил рёнин. — Если я скажу, что ты чертовски превлекательна, ты отстанешь?

Кэйко подняла глаза и рёнину стало неловко. И впрямь глупо бегать от женщины, будто от чудища.

— Я вас не сьем, — лицо гостьи разрезала слабая улыбка.

Следопыт задумчиво тер щёку.

— Кто знает…

Собственно говоря никто ничего не знал. Гостья чувствовала смутное расположение к этому человеку, грубому и бесцеремонному, как предпологала ранее, не замечая за внешней резкостью и налетом хамства, всей сложности его личности. И упорное нежелание общения, с каким рёнин встретил девушку, могло обернуться в совсем ином свете. Впрочем Кэйко не могла рассчитывать на многое. Он был ее работой. Нибуро часто пользовался куртизанками как средством добычи сведений. Вот и сейчас ей ненавязчиво было приказано поинтересоваться чем живет этот человек. «Я просто хочу знать твое мнение» — сказал даймё, провожая девушку. Как не отвратительна было отведенная ей роль, другого выбора не существовало.

При взгляде на гостью у следопыта возникло странное чувство родства, словно слабая вспышка озарила темноту его жизни. Беспомощность и ранимость девушки не раз случались и близкими друзьями рёнина. Понимание этого в какой-то мере остудило его гнев.

— Выпьем? — бросил в ночь.

Не дожидаясь ответа, Икуно зашел в дом и вернулся с бутылью сакэ и двумя чарками. Кэйко безропотно наблюдала как рёнин неспеша разлил вино и протянул ей полную чашу. Как жест доверия.

Спокойствие с каким Икуно махнул сакэ воодушевило девушку. Кэйко маленькими глотками осушила чарку. Тишина ночи стала еще глубже. Звёзды спустились ниже, что казалось протяни руку и насобираешь горсть. Кэйко подумала, что молчание вызовет как всегда чувство неловкости, но как ни странно безмолвное соседство рёнина больше не угнетало. Прежняя резкость сменилась неожиданной легкостью. Звезды умиротворенно улыбнулись.

И все же она не удержалась.

— Вы всегда злой?

Икуно запрокинул голову в небо.

— Нет, — протянул томно. — Пьяный я добрый как сытый пёс. Даже облизать могу.

Кончики губ Кэйко дрогнули.

— И костью поделитесь? — искоса глянула девушка.

— Ну… Разбавишь подхалимаж лестью и я растаю, — с хитрым прищуром сказал рёнин.

— Любите набить цену? — слегка захмелев, гостья сверкнула улыбкой.

Вместо ответа, Икуно наполнил чарки.

— Злым быть выгодно. Никто не пристает с дурацкими вопросами, — и смело опрокинул вино в горло.

— Камень в мой огород?

— Я не исключение, — откровенно произнес рёнин.

— Слабое утешение, но благородство засчитано, — вино ударило в голову и Кэйко постепенно оттаивала. — Вы начинаете меня разочаровывать.

— Хвала богам. Чем?

— Иногда вы можете показаться милым.

— Моменты слабости. В остальном я сущий зверь.

— Чем же я заслужила?

— Упрямством. Такого бешенства я еще не испытовал. Открываю в себе новые вершины.