Танец бабочки - [50]

— У кого?

— У океана.

Глаза пристально вглядывались в даль.

— Напоминает характер женщины, — медленно, с оттенком замешательства произнес воин. — То тих и спокоен, как осенний ручей, то яростен и грозен, как весенний паводок. Мне тяжело уследить за сменой настроений.

Икуно рассеяно скользил взглядом по бескрайним водам. Лицо молодого воина сделалось неожиданно серьезным.

— Синмэн был таким же, — почти шепотом промолвил самурай. — Никогда не знаешь, где блуждают его мысли в следующий миг.

— Вы были близки?

— Мы были друзьями, — преодолевая себя, сказал Мунисай и вздохнув, указал на побережье. — Наше детство прошло на этих берегах. Я знаю здесь каждый камень. Эти пески все еще слышат наш смех, а мы исчезаем словно туман поутру.

Следопыт лишь хмуро усмехнулся в ответ на лирическую тираду воина.

Тишину разрывал шум пенящихся волн, словно далекое эхо большого шторма.

— В тот день все было как всегда, — продолжил самурай, потянувшись за нитью воспоминаний. — Разве что Синмэн был непривычно весел. Шутил и подтрунивал над моей неуклюжестью с женщинами. Мне даже в голову не могло прийти, что по возвращении жизнь настолько изменится. Разве это ни странно?

Икуно уклончиво повёл головой. Разрубленое тело покойного стояло перед глазами, навевая смутные чувства. Хорошего было мало, но нужно начинать хоть с чего-то. Даже если чутье подсказывало хорошенько все взвесить, прежде чем браться за разматывание клубка.

— А что насчет женщин? — спросил следопыт вдогонку, стараясь развеять недавнее тоскливое впечатление.

Молодой воин растеряно пожал плечами.

— Не знаю. Синмэн никогда не выставлял напоказ личную жизнь. В редких беседах звучали только общие фразы. Ничего конкретного.

— И ты ничего не подозревал?

— Иногда он исчезал по вечерам под предлогом, что ему нужно побыть одному. Если это и касалось женщины, то кто из нас не захаживал к куртизанкам?

Витиеватые доводы самурая рёнин оставил без внимания, сосредоточившись на другом.

— А враги?

— Синмэн славился выдержкой. — возразил молодой воин без раздумий. — Если у него и были враги, то меньше чем у кого бы то ни было. Не припомню ни одной серьезной ссоры.

Следопыт воткнул ладони в песок, словно пытаясь согреть похолодевшие пальцы.

— Да уж, — сказал кисло. — Ни одной зацепки.

Мунисай напряженно молчал.

— Ты не веришь в смерть Синмэна? — решился на мучавший вопрос.

По губам рёнина пробежала горькая улыбка.

— В смерти Синмэна трудно усомниться, поскольку это очевидно, — сьехидничал Икуно. — Да и врач оказался на диво сговорчивым, согласившись, что отравление здесь не уместно. Однако очевидное не всегда является фактом. Вопрос в том, было ли это сэппуку? Вот здесь может появится повод для размышления.

— Какой повод? — встревожился молодой воин.

Следопыт смерил самурая внимательным взглядом.

— Разрез живота сделан справа налево, а не наоборот, как обычно при сэппуку, — заявил Икуно.

Мунисай отчаянно пытался уловить мысль рёнина, но боги не давали подсказок, предоставив воина самому себе.

— О чем это говорит? — опустив глаза спросил самурай, стыдясь своей беспомощности в столь простых вещах, как знание ритуала.

— Вот ты мне и скажи, — вопросительно уставился Икуно.

Мунисай задумчиво склонил голову.

— Во время ритуала малый меч держат в правой руке, разрезая слева направо. Значит… — степенно рассуждая говорил воин, сопровождая речь соответствующим взмахом руки.

Закончив движение кисти, самурай замер.

— Ну? — подталкивал Икуно.

И воина осенило.

— Значит, либо Синмэн держал меч в левой руке, либо кто-то в спешке имитировал самоубийство!! — чуть ли не выкрикнул самурай, вскочив на ноги от внезапного открытия.

Икуно остался безучастен к резвости молодого воина.

— Есть надежда, что стадию насекомого ты успешно прошел и впереди — человеческий цикл, — произнес едко.

Пропустив замечание мимо ушей, Мунисай увлеченно тер лоб.

— И насколько велика вероятность имитации? — спросил самурай в смешаных чувствах радости и злости от внезапного открытия.

— Ну, если твой друг и господин не страдал озорством настолько, что решил подшутить над всеми нами, дабы мы поломали голову над его кончиной, то сказать, что он ошибся рукой — значит упрекнуть Синмэна в слабоумии. Насколько мне известно, Сато был мастер клинка и подобная оплошность, даже в мелочах, для него недопустима. Отсюда можно сделать вывод, что вероятность имитации довольно велика.

Задумавшись о чем-то своем, следопыт замолк. Мунисай принялся удрученно расхаживать по берегу, словно в поисках неведомо чего. Наконец подошел и уставился на следопыта в хмуром нетерпении. Тягостное ожидание затягивалось.

— И что дальше? — спросил резко.

Очнувшись, Икуно смерил воина взглядом, от которого у самурая по спине пробежал холод.

— А дальше сумерки, — бросил жестко.

— Какие сумерки? — не понял воин.

— Натуральные, — убежденно сказал следопыт и печально продолжил, — мы слепы, малыш, и в этом беда всех двуногих.

Замысловатые доводы не утолили жажду молодого ума.

— Говори толком, — попросил самурай.

— Хорошо, — кивнул рёнин и язвительно добавил: — Поскольку ты только вышел из леса на просторы цивилизации, я упрощу. Если допустить, что Синмэн погиб в стычке, возникают пара вопросов. Во-первых, правда ли, что в округе бойца равного Синмэну с фонарями не сыщешь?