Танец бабочки - [119]

Кэйко бросилась к воину. Накано склонился над следопытом.

— Что с ним? — спросила испуганно.

— Потерял много крови, — пробормотал Кихэй.

Старый самурай задумчиво взглянул на девушку.

11

— Икуно, ты меня слышишь?

Следопыт приоткрыл глаза и в смутных очертаниях фигуры увидел что-то знакомое.

— Ты слышишь? — повторил голос.

Наконец усилием воли туман рассеялся и возникло лицо старика.

— Господин Масамори? — прошептал следопыт, стараясь подняться.

Резкая боль в груди помешала порыву.

— Лежи, — прижал к циновке следопыта князь Танго. — Ты еще слишком слаб.

Бессилие владело всем телом. Рёнину было не по себе от того, что седобородый Танго, которому более приличевствовали проявления немощи ухаживал за ним будто за ребенком. Несмотря на то, что время изменило и без того сухощавое лицо Масамори, даймё Танго не потерял ни здравости рассудка, ни величавой осанки. И даже кимоно, висевшее на старых плечах, выглядело пышно и придавало моложавости. Выразительные глаза на бритой голове внимательно осматривали следопыта.

— Что со мной произошло? — Икуно скривился от боли.

— Хоть у тебя и железная выдержка, но твои раны дали о себе знать, — почесал бороду Танго. — Удивляюсь, как ты держался на ногах до сих пор. Ведь ты потерял много крови.

— Давно я без сознания?

— Второй день.

— Что произошло? Что с Кэйко? — допытывался Икуно, приподнявшись.

— Она в безопасности. Не волнуйся, — уверенно кивнул даймё.

Икуно облегченно опустился на циновку. Помедлив, нерешительно произнёс:

— А…??

— Накано? — догадался Танго.

— Да.

Старик, помолчав, спокойно сказал:

— Он ушел.

— Как ушел? — переспросил рёнин недоверчиво. — А как же вы?…

Масамори пожал плечами.

— Наверное я должен был сказать тебе… Но ты не был готов к этому… Как впрочем и я несколько лет назад… Но теперь… Накано стал моими глазами в доме Нибуро через несколько лет после твоего ухода… Но это не моя заслуга. Это все придумал Матабей…

— Мата?!! — удивленно подался вперед следопыт.

— Да. Этот старый черт взыграл всю партию очень хитро, — засмеялся Танго. — Он знал, что Накано готов искупить свою вину и также знал, что дома Танго и Нибуро соперники, поэтому помог бежать ему тогда двадцать лет назад. Однако я не был уверен в прямой причастности даймё Нибуро к смерти моего сына. Накано растворился и спустя годы ему удалось внедрится на службу к Нибуро дабы окончательно все прояснить. Это был обдуманный риск — ведь если Нибуро узнает Накано, значит он был прямым заказчиком гибели Таданао, через своего слугу Худзияма. Однако тогда Нибуро не узнал Накано и он не смог подтвердить свои подозрения, но Накано стал моими глазами в доме Нибуро на долгие годы…

— Значит все эти годы вы знали….

— Нет, он не знал… — прозвучал голос.

Икуно в замешательстве поднял глаза. Из-за спины даймё Масамори появился Матабей. Старик с усмешкой покачал головой.

— Я регулярно информировал даймё Танго о доме Нибуро, но не раскрывал имени своего человека поскольку и сам не знал его. Сато Синмэн был посредником и передавал всю информацию, не называя человека в близком окружении даймё Нибуро. Меня терзали догадки, но я не был уверен. Вероятно Сато выследили. Даймё убил его не только из-за дочери.

Следопыт опустил глаза. Понимание пришло слишком поздно.

— И только несколько лет назад, — продолжил Матабэй, — я сам наконец узнал, что это Накано. Я понимал знал, что скажи я все, господин Масамори да и вы господин, возможно не смог ли бы простить Накано. И мы потеряли бы своего человека и ничего бы не выяснили. Мне показалось это неразумным. А теперь…

— А теперь, — вмешался Танго, — Мои люди доложили, что ты узнал кому служил Худзияма и рано или поздно ты бы вышел на Нибуро и я решил немного помочь нам обоим. К сожалению повод для этого случился не очень радостный — смерть Сато Синмэна. Вот так все началось… Я больше не хочу крови. В моем сердце нет места для мести, — лицо старика разрезала слабая улыбка. — Ты свободен от своего слова. И еще…

Танго покопался в складках платья.

— Накано просил передать тебе, — вынул кусок пергамента.

Икуно слабыми руками развернул свиток. Там была только одна фраза.

— Что там? — поинтересовался Танго.

Умелой рукой старого воина и учителя было выведено: «ты обрел свои крылья». Рёнин передал бумагу даймё. Пробежав глазами, Танго понимающе кивнул и рёнину вдруг стало невообразимо легко. Долгий сон закончился. И телесная слабость показалась ему ничтожной по сравнению с тем грузом, который он скинул с плеч. Старая рана наконец затягивалась.

Сквозь прорезь окна лилось солнце. Со двора слышался детский смех и редкие восклицания Матабэя, журившего внука. Сладковатый запах трав витал в воздухе. Икуно нащупал ножны отцовского меча и возможно впервые за долгие годы искренне улыбнулся.

— Что ж, в таком случае опустись пока на землю, ибо к тебе гости, — загадочно произнес Масамори.

— Гости?! Кто?

Старик ничего не ответил. В комнату вошел человек в одежде вельможи.

— Узнаешь меня? — произнес гость.

— Курандо?! — поразился следопыт.

— Значит не все так плохо, — кивнул старший брат и владыка Ямадзаки-хан.

Некоторое время братья жадно пожирали друг друга глазами. Смутные чувства овладели рёнином.