Танец бабочки - [117]

— Ты видишь, — сказал Накано, — судьба сама решает за нас. Это танец смерти.

Возможно, твой последний танец. Твоя цель — победа. Это твое единственное спасение. Но победить ты сможешь только в одном случае. Если даже перед лицом смерти найдешь повод для радости. Это огонь сердца, который еще называют преданностью. Ни к чему не привязываясь, он заставляет испытывать ко всему что наполняет жизнь молчаливую страсть. Несокрушимый дух пьет из родника сердца.

Покажи мне свои крылья.

И Накано ударил. Следопыту показалось, что время остановилось. Удары посыпались словно дождь и рёнину не осталось ничего как показать все грани мастерства. Все то, что он накопил за эти годы. В этом фейерверке схватки он неожиданно для себя вспомнил все то, что он любил. Улыбку матери, отцовскую надежную руку, вечера в замке Нада, снежное безмолвие долин и тихую осеннюю красоту, друзей. Смерть впервые не имела значения, потому что он оставил в каждом из них огонь своего сердца. И в безудержном танце смерти он внезапно увидел величие и красоту. Что-то внутри заполнило все его существо спокойной радостью. И каждое движение катаны стало частью рисунка его души. Каждый выпад сплетались в неповторимую паутину огня его сердца. В каждом ударе жило чувство.

Нибуро в изумлении наблюдал поединок равных. Такую схватку полную изящества и безудержного духа он видел впервые. В какой-то момент Икуно невообразимым движением удалось выбить клинок из рук Накано. Клинок прижался к груди Кихэя. Это была победа. Но для Икуно это было уже не важно. Он с абсолютной ясностью понял, что жизнь — это не количество побед и поражений. Это возможность проявить любовь свего сердца.

— Вот и все, — прохрипел Накано. — Теперь у тебя есть крылья. Я тебе больше не нужен.

Следопыт, держа клинок у груди Кихэя, хранил неподвижность.

— Убей его! — закричал Нибуро. — Теперь ты мастер меча моего клана.

Икуно медлил.

— Ну что же ты! — поднялся Нибуро.

Следопыт опустил клинок.

— Убей его или он убьет тебя!! Ведь ты убил его сына. Двоим вам не ходить по земле.

Рёнин глянул на старого самурая.

— Двоим воинам всегда есть о чем погворить, даже если они скрестили мечи, — вспомнил Икуно старое изречение наставника. Лицо Кихэя озарила слабая улыбка.

— Вам бы хотелось, чтобы я убил его. Ведь он последний свидетель. Накано последний, кто знает о вашей тайне.

— Молчать!! — закричал даймё.

— Вы убили Синмэна, хотя и дали слово дочери, что оставите его в живых.

— Убейте их! — воскликнул хозяин, подав знак лучникам.

— Не сметь!!! — раздался незнакомый голос.

Нибуро застыл от неожиданности. В зал вошла женщина.

— Нами?! — изумленно воскликнул даймё. — Как ты здесь оказалась?

Девушка пересекла зал и медленно приблизилась к Нибуро. Сама судьба в образе стройной гостьи протянула спасительную руку в тот момент, когда Икуно уже приготовился к смерти. Дочь главы клана была бледна до неузнаваемости и тем ни менее уверенно подошла к отцу, словно призрак из потустороннего мира. От изящества ее походки веяло дыханием ангела.

— Как ты мог?! — произнесла гостья.

— Что?! — еще не вполне очнувшись от внезапного появления дочери, сказал даймё.

— Как ты мог?! — повторила с горечью Нами.

Нибуро силился на связную мысль, но в голове все смешалось.

— Ведь я любила его…

Полным отчаяния взглядом гостья обратилась к Икуно. Немного поколебавшись, следопыт продолжил:

— Все было подстроено так, будто Синмэн решил сам уйти из жизни. И Содзо со своей страстью к вам был как нельзя кстати. В случае неприятностей все можно было списать на него. Но Синмэн все понял, как только Содзо предложил ему встречу на почве якобы полученного от вас письма. Эта деталь разрушила весь план. Любовь делает человека свободным и Синмэн сам…

— Что?… — еле произнесла Нами.

Икуно заметно помрачнел:

— Синмэн использовал технику «полет бабочки». — Следопыт встретился глазами с Кихэем и помолчав смутно произнёс: — Это уход из жизни в условиях реального боя.

Нами остекленевшим взором смотрела в пустоту. Признание следопыта сразило ее. Ветра прошлого ударили Икуно в лицо и на какое-то мгновение отцовский облик мелькнул перед глазами.

— А Маса? — обратился к Нибуро. — Неужели так необходимо было убивать ее?

Дайме наконец вернулся в прежнее самодовольное состояние.

— Маса много знала, а такие люди не жильцы, — ухмыльнулся Нибуро.

— А Мунисай?

— Мунисай пострадал от своего упрямства. Я же говорил — преданность может стоить головы. — при взгляде на Нами у Нибуро мелькнула догадка.: — Так значит Мунисай не зря ездил в Эдо. Письмо…

Нами механически вынула лист бумаги из-под платья.

— Но вы посчитали это перстом судьбы — ведь это давало возможность беспрепятственно подобраться к Синмэну, — сказал следопыт.

— Ты всегда добивался своего любой ценой, — горько улыбнулась дочь даймё.

— Не говори так! — закричал Нибуро. — Этот подлец тебя не стоил! Он опозорил нашу честь!

— Мы все предали его, — прошептала Нами. — Я оставила его одного, а ты подло убил.

— Я оберегал нашу честь!! — рявкнул глава клана и нанес дочери пощечину. — Шлюха!!!

— У тебя нет чести! — воскликнула девушка.

— Есть! — зло усмехнулся Нибуро. — И я тебе это докажу.