Танец бабочки - [102]

Старик направляетсяся к двери. Маневр хозяина привлекает внимание следопыта.

— Ты куда? — в смятенных чувствах бросает Икуно.

— Влияние Кэйко на вас сказывается положительно, — убедительно говорит Матабэй и выходит из комнаты.

— Предатель, — произносит в спину рёнин.

Оставшись наедине с девушкой, Икуно осознает непривычную неловкость. Если раньше длительная компания женщины вызывала в нем либо хандру, либо апатию, то теперь что-то внутри тревожно билось от присутствия рядом крохотной гостьи.

— Непостижимо, — говорит Кэйко. — Вы все еще боитесь меня?

Рёнин избегает взгляда девушки.

— С чего бы вдруг? — бурчит.

— Да так… Воспользуюсь вашей беспомощностью, — девушка неожиданно проводит ладонью по груди следопыта. — Что будете делать?

Наступление гостьи превосходит все ожидания. Похоже слова о том, что в каждой женщине спит куртизанка не далеки от истины.

Икуно надевает маску неприступности:

— Рыдать.

— От счастья? — с надеждой произносит Кэйко.

— От боли. Зайца доить и то полегче.

Девушка мужественно сносит насмешку рёнина. Но неуловимая игра мимики на ее лице говорит о том, что замечание задело ее.

— Хватит! — девушка стучит ладошкой по груди и отворачивается. — Я думала, что вы уже мертвы!

Икуно задыхается от боли:

— Я тебя понимаю… Меня это тоже смущает. Жил, жил и на тебе… — бормочет.

— Перестаньте дурачиться! Неужели вы не понимаете, что я не хочу этого! — в сердцах бросает девушка. — Неужели я вам совсем безразлична?!

Глаза девушки горят огнём от которого Икуно становится не по себе.

— Я ведь отблагодарил тебя, — пытается спрятаться под одеяло рёнин.

— Что?!! — изумленно восклицает гостья и в бешенстве стучит по груди.

Гостья в пылу своего темперамента того и гляди окончательно угробит следопыта. Ее способ изьявления чувств пожалуй самый оригинальный и самый действенный.

— Это против правил! — протестует следопыт. — Ты пользуешься моим положением!

— А вы моим! — чуть ли не в слезах произносит гостья. — Вам доставляет удовольствие мучить меня?!

— Мне? — пораженно восклицает Икуно.

— Вам!!

— Я же ничего не сделал, — пытается оправдаться.

— Вот именно! — обвинительным тоном произносит Кэйко, обиженно глядя в глаза. — Ничего! Вас ничем не прошибешь, как не стучи!

Гостья повторят процедуру. Икуно перекашивает от боли. Это уже даже на шутку не смахивает. Следопыт кривится от боли, стараясь быть вежливым.

— Я знал, что любовь доставляет муки, — еле лопочет. — Но к таким я не готов.

— Привыкайте, — безжалостно говорит гостья. — Теперь так будет всегда!

Пожалуй, заставить девушку смолкнуть будет посложнее чем это удалось императору Готобе, по приказу которого даже сосна, шумевшая под ветром, покорно замолчала. Икуно хочет было помолится богу Дзидзо — защитнику детей и путников, но взглянув на гостью, отбрасывает эту мысль. Кэйко смахивает на ребенка переростка. Лучше вознести молитвы Дзюродзину — богу долголетия, а то как бы старания девушки не свели его раньше времени в могилу. Или попросить защиты у милосердной Канон? Хотя обращаться с просьбой об избавлении от чего? От любви? В то время как все только ее и ищут на протяжении всей жизни. А в местечке Яэгама перед символом влюбленных — священной камелией — даже правят службу. А две сосны у побережья Такасаго — символ счастливой супружеской жизни? Вся армия влюбленных прям таки настроена против него. И что тут сделаешь?

От ночника на лицо гостьи падает слабая тень. Кэйко взволновано дышит с опущенной головой. Ее шелковое платье вздымается на груди. За стенами изредка подает голос соловей. Икуно бегло посматривает на девушку. Все так невовремя! Теперь, когда он нашел Накано, разве может в сердце быть место для любви, если оно задыхается от яда? Когда сотни дорог наконец сплелись в долгожданную петлю. Петлю, которую рёнин должен затянуть на шее своего врага.

— Может, решим все мирным путем? — дипломатично произносит Икуно.

— Да? Каким же? — Кэйко смотрит с подозрением.

— Я понимаю. Тебе кажется, что ты… — мнется следопыт.

— Что — я?

— Ну… Это…

— Влюбилась?

— Ну да…!

— Боги мои! Я из вас все буду щипцами вытягивать?

— Не перебивай! Так вот! В твоем возрасте это естественно, — рассудительно делится опытом следопыт. — Первое романтическое чувство, ореол таинственности, идеализация предмета обожания. Однако со временем ты начнешь замечать негативные стороны моей личности. Сквернословие, неопрятность, мерзость характера, обжорство, пьянство…

— Список длинный? — поинтересовалась девушка.

— Так… Жадность, тупость…

— Еще не все?

— Тебе мало? — удивленно произносит Икуно. — Странно, обычно такая комбинация отпугивает любую женщину.

— Ничего. Будем погибать вместе, — кивает девушка убежденно.

— Это как?

— А вот так!

Кэйко наливает из фляги полную чашу.

— Собираешся пить со мной наравне? — изумляется Икуно.

— Вас это смущает? — вызывающе смотрит гостья.

Икуно ошеломленно глядит на гостью и, подражая ее примеру, осушивает чашу.

— Мне это начинает нравится, — говорит Кэйко. — Я и не знала, что морально разлагаться так приятно!

— Не то слово! — бухтит следопыт. — Матабэй!

Старик появляется в дверях.

— Что, господин?

— Принеси закусить.