Танец бабочки - [104]

— Как она?

— Спит как ребенок, — умиленно вздохнул Матабэй.

Рёнин подумал, что старик окончательно впадает в детство.

— Зато пила как лошадь.

— Ну, когда я увидел вас впервые, мне тоже захотелось напиться, — огорошил признанием Матабэй.

Икуно не стал хорохориться:

— Я такой страшный? — спросил дружелюбно.

— Приветливым вас назовешь с натяжкой, — разоткровенничался хозяин. — Я бы определил это как грусть на почве бешенства.

Хитрость старика не знает границ. Есть отчего впасть в отчаяние.

— Романтический образ, — с сарказмом промолвил рёнин. — И как я справляюсь?

Матабэй присел на циновку и с жалостью произнес:

— Моя собака обходит вас стороной — значит вы отлично вжились в роль.

И тут же растянулся в усмешке. Однако следопыта выводы хозяина не радовали.

— Вероятно в прошлой жизни меня держали на цепи… Вот я и сорвался.

Хозяин поспешил успокоить рёнина:

— В этом есть и выгодная сторона. Некоторым женщинам это нравится. Сами просят: «Искусай меня». Кэйко не делилась с вами…?

Старик умеет возвращать к жизни.

— Нет, — следопыт не поддался на провокацию. — Наше общение носит иной характер.

— Позвольте поинтересоваться? — Матабэй уважительно вытянулся.

Приставучий стал на старости.

— Книги, поэзия, живопись… — перечислил рёнин стараясь казаться беспечным.

Но хозяина не провести.

— Верховая езда, — добавил Матабэй в тон. — И кто сверху?

Икуно осекся. Невинный вопрос хозяина загнал в угол.

— И ты туда же? — глянул с раздражением.

— Я?Ну что вы! — поднял руки хозяин. — Я думаю, вы держитесь мужественно. Все ее попытки взять вашу крепость терпят фиаско. Это несомненно храбро с вашей стороны. Завидую вашей выдержке. Осталось переждать осаду.

— Осаду?!!

— Кэйко — девушка настойчивая. И будет идти до конца, — обнадежил хозяин.

— Думаешь?

— Уверен, — кивнул старик седой бородой.

— Дьявол! — выругался рёнин. — И что делать?

— Только побег, господин. Ночью. Тайно, — с серьезным видом сказал Матабэй. — В горы!

— Это зачем еще?

— Спасать вашу добродетель. Ведь вы так дорожите тем, на что Кэйко определенно положила глаз.

— Издеваешься?

— Восхищаюсь, — вьедливо подчеркнул старик. — Красивая, умная, соблазнительная девушка добивается взаимности, а мы гордо держимся за штаны. Это вполне разумно!

— Можешь не продолжать.

— Вспомните мои слова, когда вам будет за шестьдесят.

— А прыгаешь, как двадцатилетний.

— В душе мне не больше пятнадцати, — простодушно сознался хозяин.

— Оно и видно. В голове дурь играет.

— Господин, вы не поверите, как это прекрасно, когда в голове играет…

Слушать нескончаемый поток слов хозяина становилось утомительно. Следопыт отвернулся к саду:

— Я рад, что по истечении шестидесяти лет ты пришел к этой единственно верной мысли.

Икуно прикусил губу, что бы с уст ненароком не сорвалось ругательство в сторону хозяина.

— Знаю, — скромно заметил Матабэй. — Мне просто цены не сложили. И вот, что я вам скажу. Эта девушка — находка. И если вы упустите этот шанс — можете перевоплощаться обратно в пса. До большего вы не доросли.

Слова старика прозвучали на удивление искренне. Икуно обернулся и встретился с Матабэем глазами. Хозяин выглядел печальным и рёнину стало неловко от собственной бестактности. Иногда не хватает терпения, что бы выслушать близких людей и за внешней суетой однажды понимаешь, что так никогда по-настоящему и не знал человека, потому что не прислушивался к его чувствам. Беззаботность сыграла уже ни раз с ним злую шутку. Разве не беззаботность с легкостью отнесла Накано Кихэя в разряд слабоумных? Разве не склонность к быстрым выводам стала причиной длительных скитаний? Ведь если бы тогда, в замке Инобу, ему хватило мужества и терпения прислушаться к словам наставника вся жизнь могла сложиться иным образом. Ведь все, что он делал все эти годы — это бежал от самого себя. Но правда неизбежно выросла во всю мощь. И полет бабочки уже не был выдумкой безумца Кихэя, твердившего беспросветную глупость. Как же рёнин мог забыть старую легенду об Уэно? Все эти годы ответ лежал перед глазами. Всегда. И только вчера смерть Синмэна случайным образом превратила безумную фразу Накано «полет бабочки» в полную глубокого смысла. И если последние слова Кихэя были правдой, то и все остальное сказанное им не могло быть вспышкой воспаленного воображения.

Хозяин, помолчав, неожиданно прошептал:

— Я бы на вашем месте бросил это дело, — указал на рану.

Ренин приложил руку к порезу. Бок побаливал.

— Игра зашла слишком далеко. Я приблизился почти вплотную к разгадке.

— Почти?

— Почти… Не хватает детали, последнего мазка.

Из дома послышался детский плач.

— Такаги проснулся. Наверное опять кошмар приснился, — обеспокоенно сказал Матабэй.

— Такаги? — встрепенулся Икуно. — Что ему снится?

— Раньше все чаще мать — покойницу — видел. А сейчас какая-то каша с резней.

Матабэй направился в дом. Следопыт опустил голову, о чем-то задумавшись.

— Мата! — окликнул вдруг.

— Слушаю, господин.

Неожиданная мысль тревожно билась у виска.

— А где была убита мать Такаги?

— На рыночной площади.

Рёнин пристально глянул на старика:

— Справа от торговых рядов?

— Да, — удивился Матабэй. — А откуда вы знаете?

— Да так…