Танцующие в темноте - [20]

— Что случилось? — просил он, хотя был практически уверен, что знает ответ на этот вопрос.

— Кавер пригласил ее на свидание. Ей было всего семнадцать. Она была польщена, взволнована. Первые два раза он вел себя с нею хорошо, как она мне рассказывала. А на третий раз он ее изнасиловал.

— Она пришла сюда, — продолжила Джудит. — Ее мать ничего не хотела слышать, ее отец считал, что она, должно быть, ошиблась. Он попросил ее больше не надевать сексуальных платьев, не пользоваться духами и косметикой. — Джудит покачала головой. — Она была… У нее это было в первый раз. Она была абсолютно раздавлена. Уилл тут же позвонил шефу полиции. Он не плохой человек, — сказала она мягко. — Он просто не хотел потерять работу из-за ареста Кавера.

— Она закрылась дома и никуда не выходила две недели, — заговорил Уилл. — Ее мать звонила нам, требовала, чтобы мы перестали распространять ложь о Хаттонах. Она говорила Лейле, что та просто неправильно все поняла. Дословно.

— Затем, — произнесла Джудит тяжело, — Лейла обнаружила, что она беременна.

Гудящее чувство становилось все сильнее, интенсивнее. За сотни лет своего существования он никогда не ощущал ничего подобного.

— Она позвонила Каверу и все рассказала. Полагаю, она думала, что нечто столь серьезное достучится до его сознания. Может, ей казалось, что это его родители виноваты в его жестокости. Может, она считала, что он бы мог поступить с нею как-то правильно. Ей было семнадцать. Не знаю, о чем она думала. Может, она хотела, чтобы он нашел ей врача. Она не хотела говорить об этом родителям.

— А он решил, что управится с этим сам, — выдохнул Шон.

— О, да! — подтвердил его догадку Уилл. — Он потерял рассудок. Обычно, когда вокруг были другие люди, он мог вести себя как нормальный человек. — Голос Уилла Крайдера звучал так, словно он рассуждал о привычках экзотического животного, но его руки был сцеплены так крепко, что костяшки побелели. — Кавер не смог удержать эту видимость той ночью. Он пришел к дому ЛеМеев, и Лейла вышла к нему, ни слова не сказав о том, куда собралась, ни Тексу, ни ЛиЭнн. Но Лэс смотрел в окно, и он увидел… он увидел…

— После того, как Кавер несколько раз ударил ее по лицу, он разбил бутылку из-под газировки и воспользовался ею, — просто произнесла Джудит. — Лэс выскочил как раз вовремя, чтобы спасти сестре жизнь — он врезал Каверу бейсбольной битой… мальчик тогда был в школьной команде.

— Продолжайте, — удалось произнести Шону. Супруги погрузились в трагические воспоминания, но когда они услышали его голос и подняли взгляды, то были насмерть напуганы выражением его лица. — Я сержусь не на вас, — сказал Шон очень тихо, — продолжайте.

— Что было в больнице, вы можете себе представить, — устало выдохнул Уилл. — Разумеется, девочка потеряла ребенка. Ее телу был нанесен серьезный ущерб. Невосполнимый ущерб. Какое-то время она пролежала в больнице.

— Никто не мог бы такое проигнорировать, — горько озвучила Джудит. — Но у Хаттонов был очень хороший адвокат, и он сделал справку о невменяемости. Здесь, в Пайнвилле, Хаттонов никогда не оштрафуют за переход улицы в неположенном месте. Кавер был признан временно недееспособным вследствие помешательства, судья приговорил его к пребыванию в институте душевного здоровья и обязал его семью оплатить издержки, связанные с лечением Лейлы. Судебным предписанием он запретил Каверу общаться с нею и даже подходить ближе, чем на 30 метров. Очень ценный документ! Полагаю, одна бумага чего стоит! Затем психиатры решили, что он пришел в норму, что его можно выписать, поскольку тот прошел очень много курсов по управлению гневом и всякое другое лечение. Это заняло четыре года, — она покачала головой. — Разумеется, деньги можно не считать.

— Он искалечил Лейлу, убил их ребенка в утробе, и, получив формальный приговор, разгуливает на свободе, — Шон покачал головой, выражение его лица стало безучастным. — С тех пор, как я приехал в Америку, я восторгался местным правосудием. Оно было настолько совершенней того, что было в Ирландии, когда я был мальчишкой. Тогда ребенка могли повесить за то, что он от голода украл кусок хлеба. Но это — ничуть не лучше.

Супруги Крайдеры выглядели смущенными, словно они лично несли ответственность за эту несправедливость.

— Это еще одна причина, по которой мы уезжаем отсюда, — сказал Уилл. — Мы ожидаем, что рано или поздно Кавер Хаттон III заставит нас заплатить за то, что мы оказали поддержку Лейле. Она оставалась у нас какое-то время, пока поправлялась. Лэс приходил и навещал ее. А ЛиЭнн — нет. Как и Текс.

Шон не стал изображать удивление, и вообще не прокомментировал поведение ее семьи. За свою долгую жизнь он видел вещи и похуже. Но в его жизни никто никогда не делал ничего худшего по отношению к тому, кто был бы ему настолько дорог, как Лейла ЛаРу ЛеМей.

— Она звонит вам? — спросил Шон.

— Да, звонит время от времени. Она звонила сюда, или в участок, чтобы поговорить с Уиллом и уточнить, не отпустили ли Кавера.

— А его отпустили?

— Да. Спустя четыре года он полностью освободился наблюдения. Он теперь вольная пташка.

— Он живет здесь?