— Белокожий вампир никогда не наденет белого, — нараспев произносил ведущий телепрограммы. — Мы снимаем скрытой камерой Девон Дон, которая стала вампиршей всего десять лет назад. Она одевается для выхода в город. Посмотрите на это убожество! Эта одежда ей совершенно не идет!
— О чем она вообще думает?! — говорил едкий женский голос за кадром, — Она застряла где-то в девяностых. Взгляните на эту блузку, если это в принципе можно так назвать. Ее кожа просто умоляет о чем-то более контрастном, и что она надевает? Цвет слоновой кости! Теперь ее кожа похожа на эти бежевые мусорные пакеты от Hefty.
Я оторвалась от процесса завязывания ботинка, чтобы взглянуть, что случится после того, как две гламурные «фашионисты» (Прим.: Люди, помешанные на моде и ее роли в жизни человечества.) ворвутся к несчастной жертве — ой, простите, везучей вампирше, которой довелось стать объектом непрошенного изменения имиджа. Она должна испытать новое удовольствие, осознав, что полиции моды ее сдали собственные подруги.
— Не думаю, что это хорошо закончится, — сказала Октавия Фэнт. Помимо моей соседки Амелии Бродвей в наш дом в некотором роде просочилась Октавия, основываясь на моем необдуманном приглашении, сделанном в минуту слабости — и принятом на «ура».
— Девон Дон, здесь Марла Крэншоу из «Самых Модных Вампиров» и я, Тод Сиабрук. Твоя подруга Тесса позвонила нам, и сказала, что тебе необходима фэшн-поддержка. Мы снимали тебя скрытой камерой последние две ночи, и… акхххх!
Белая рука мелькнула у горла Тодда. Оно исчезло, оставив зияющую краснотой дыру. Камера застыла как зачарованная на скрючившемся на полу Тодде, прежде чем подняться и проследить за дракой между Девон и Марлой.
— Ого, — произнесла Амелия. — Похоже, Марла намеревается одержать победу.
— У нее стратегическое мышление лучше, — сказала я. — Ты заметила, что она позволила Тодду пройти в дверь первым?
— Я ее пригвоздила! — ликующе произнесла в экран Марла, — Девон Дон, пока Тодд восстанавливает свою речь, мы собираемся добраться до твоей гардеробной. Вампиры не должны зацикливаться на своем прошлом. Они должны быть в авангарде моды!
— Но мне нравится моя одежда, — прохныкала Девон Дон. — Она — часть меня. Ты сломала мне руку.
— Срастется. Послушай, ты же не хочешь быть известной, как вампирочка, которая так и не смогла? Ты не хочешь, чтобы твоя голова застряла в прошлом!
— Ну, я не…
— Вот и замечательно! Я позволю тебе подняться. И смогу говорить после приступа кашля, который свидетельствует, что Тодду уже лучше.
Я выключила телевизор и завязала второй ботинок, покачивая головой по поводу нового увлечения Амелии вампирскими реалити-шоу. Я достала из гардероба свое красное пальто. Его вид мне напомнил, что у меня были кое-какие вполне реальные проблемы с вампирами. Два с половиной месяца назад вампирское королевство Луизиана было захвачено вампирами Невады. Эрик Норманн был целиком и полностью занят укреплением свой позиции в новом режиме и оценкой того, что можно было бы оставить по-старому.
Таким образом, отсрочилось обсуждение вновь обретенных Эриком воспоминаний о том странном и богатом переживаниями времени, когда мы были вместе. Тогда Эрик временно потерял память в результате заклятия.
— Что вы собираетесь делать сегодня вечером, пока я буду работать? — спросила я Амелию и Октавию, поскольку не хотела заходить на очередной виток воображаемых разговоров. Я надела пальто. В Северной Луизиане не было таких ужасных холодов, как на настоящем севере, но на улице было градусов сорок (Прим.: Немного выше нуля по Цельсию), а когда я закончу работу, станет еще холоднее.
— Меня пригласила на ужин моя племянница с детьми, — сказала Октавия.
Мы с Амелией обменялись удивленными взглядами, пока голова пожилой женщины склонилась над блузкой, которую она зашивала. Это было впервые после того, как Октавия направлялась повидать племянницу и переехала из ее дома в мой.
— Я думаю, мы с Треем пойдем сегодня в бар, — поспешила сказать Амелия, чтобы заполнить небольшую паузу.
— Тогда увидимся в Мерлоте, — я работала там официанткой много лет.
— Ой, я взяла нитки не того цвета, — сказала Октавия и поднялась по лестнице в свою комнату.
— Я так понимаю, ты больше не встречаешься с Пэм? — спросила я Амелию. — Трей стал твоей обычной компанией.
Я более тщательно заправила белую футболку в черные брюки. Я пристально вглядывалась в старое зеркало над каминной полкой. Мои волосы были собраны в обычный хвостик. Я заметила выбившуюся длинную прядь белокурых волос и убрала ее.
— Пэм была просто случайным увлечением, уверена, она относится ко мне так же. А Трей мне действительно нравится, — сказала Амелия. — Ему, похоже, нет дела до папочкиных денег; его не беспокоит, что я — ведьма. В спальне он просто потрясающий. Так что мы прекрасно ладим.
Амелия одарила меня ухмылкой кота, сожравшего канарейку. Амелия могла показаться добропорядочной «футбольной мамашей» (Прим.: в российской действительности нет точного аналога этого понятия — это белая женщина-домохозяйка среднего класса, посвятившая жизнь благополучию своих детей: она забирает детей из школы, возит их на спортивные тренировки, всячески обеспечивает их здоровый и успешный образ жизни.) — короткие, блестящие волосы, великолепная белозубая улыбка, ясные глаза — но она была весьма увлечена вопросами секса и сексуальные интересы ее (на мой взгляд) были чрезвычайно разносторонними.
