Танцующая танец цветущей черешни - [16]

А еще вы перестанете смотреть по сторонам, сравнивая себя с другими, равняясь на кого-то, пытаясь «соответствовать», «выглядеть», «быть не хуже», «быть таким же как все». Перестанете бежать, спешить, добиваться, жить чужой жизнью, чужими представлениями, чужими эмоциями…

Вы поймете, что такое Ваше счастье.

Вечером она опять искала точку «G». Она хотела ее найти там, внизу, где она расположена у всех женщин. Она исколесила части своего тела вдоль и поперек. Но не нашла ее…

В какой-то момент я поняла, что моя точка «G» находится в другом месте — где-то в голове, в душе, в сознании. И начала ее искать в сознании…

Сверху вдруг спустили провод. Он проходил из самого верха до самого низа и утыкался во что-то. Когда я пригляделась, то увидела, что его наконечник движется, все время меняя свое горизонтальное положение. Значит точка «G» плавает! Она не всегда на одном месте…

Мои мысли словно замерли в безмолвном созерцании этого плавания.

И тут что-то выдернуло меня из созерцания. Я услышала неслышное кудахтанье курицы, которая снесла яйцо. Откуда-то всплыло воспоминание из детства. У тети Нюры был курятник и там жила рябая курица. Все ждали, когда она снесет яйцо, чтобы купить его у тетки. Эта рябая курица сносила необычные яйца. Ее яйца были тоже рябыми.

Вот как? В жизни, оказывается, вовсе не обязательно быть такой же как все…

А похожие ситуации все продолжали повторяться в ее жизни. Амелия даже подумала, что если бы действовала так же как они, то достигла бы уже всех своих целей. Но у нее не получалось, как дятел, долбить в одну точку. А ее ситуации были дятлами. И они долбили ее своими повторениями.

Они повторялись с каждым разом все более явно и показательно. Они словно кричали ей о своем присутствии в ее жизни все громче и громче, чтобы она наконец-то обратила на них свое внимание.

И однажды у них получилось, она их заметила.

Заметила, но так и не смогла понять, что же это — метание между ее противоположностями, игры маятника или повторение похожих ситуаций.

Может, это было все вместе или одно и то же, которое просто по-разному называлось…

О ее любви

В тот день Амелия стояла перед большим зеркалом в ванной комнате. Зеркало отражало ее почти во весь рост. Она смотрела на себя и думала о том, какой счастливой она чувствовала себя, когда они встретились. А теперь ей стало страшно, ведь она влюбилась в него по уши.

Я смотрела на себя в зеркало и понимала, что совершенно растрепана в своих чувствах. Казалось, что ничто не может меня собрать в единое целое. Меня просто раздирает на части. И я понимаю, что сейчас опять утону в своих чувствах и этим все испорчу.

Эти отношения стали слишком много для меня значить. Я погрузилась в него, в его глаза. Я наслаждаюсь его запахом, его руками, каждой клеточкой его тела. Если бы я могла, то не расставалась бы с ним ни на секунду.

Любовь! Я так ждала тебя.

Я звала тебя и мечтала о тебе. А теперь я боюсь…

Боюсь того, что он заполнит меня своей страстью, своей любовью. И мне потом будет плохо, очень плохо, если он вдруг уйдет.

Я люблю его и боюсь того, что я его люблю.

Ведь чем сильнее будет моя любовь, тем большую боль она сможет причинить моему нежному распахнутому навстречу ему сердцу. И тогда мне будет больно. Слишком больно…

Мне надо разлюбить его. Разлюбить пока еще не поздно. Отказаться от него, от своих чувств, от своих желаний. Закрыть свое сердце. Стать холодной, бесчувственной, не подвластной силе любви. Пусть лучше он страдает, пусть кто угодно страдает, но только не я.

Я выбираю свободу. Свободу от своих чувств, от любви, от доверия и искренности. Свободу от боли разочарования и предательства. Свободу от быть «самой собой»…

Она открыла кран, поднесла руку к воде и сразу же отдернула ее. Вода была обжигающе горячей.

Как его поцелуй, или может как моя любовь, — подумала Амелия.

Надо ее остудить, — мелькнула новая мысль.

Она закрыла кран с горячей водой и открыла холодную воду.

Вот это то, что я хочу сделать с собой, со своим чувствами, со своей Любовью. Хочу стать как снежная королева, у которой ледяное сердце, которая не любит, не чувствует, не страдает.

Но как же я хочу нежности и тепла, хочу, чтобы меня любили…

Чего же я хочу больше?

Любовь!

Но ведь может быть больно…

Тогда лучше Свободу.

Но иногда ее от Свободы тошнило и хотелось выть. Как той одинокой волчице в лунную ночь на луну. И тогда она просила у неба Любви. Большой. Настоящей. Искренней. На всю жизнь.

Странно. Она жаждала Любви и стремилась к Свободе…

Она страдала. Страдала от того, что не понимала себя. Не понимала превратностей своей жизни и того, почему ей не везет с мужчинами.

А сейчас, держа руки под струей холодной воды, она словно пыталась через них остудить свое пылающее любовью сердце. В какой-то момент ей стало холодно и неуютно. Рука сама потянулась к другому крану и вот уже горячая вода, соединившись с холодной, согревала ее пальцы и ладони приятным теплом.

Ей захотелось залезть в ванну. Погрузиться всем телом в теплую воду. Согреться изнутри. На глаза попалась бутылочка с пеной для ванн, которую он когда-то купил для нее. Пена пахла миндалем и апельсином.