Но я не опускаю руки.
Я продолжаю искать настоящую искреннюю любовь. Или хотя бы то, что мне покажет, какой она должна быть. Мне сложно, очень сложно. Ведь я не знаю, как это «чувствовать себя любимой», ведь я даже сама себя не люблю.
Я просто не умею любить…
Не помню, сколько было мне лет, когда я впервые услышала, что любить себя плохо, что это эгоизм. Любить надо других. Помню только, что я была тогда еще совсем маленькой девочкой с большими ясными глазами, которая верила всему тому, что говорили ей взрослые. Мне рассказывали сказки и истории, приводили множество разных примеров, которые вызывали в моей детской голове неприятие и осуждение тех, кто любит себя.
Я выросла, уверенная в том, что любить себя нехорошо. Любить надо кого-то. А этот кто-то будет любить меня. И мы будем счастливы вместе, обмениваясь своей любовью…
Тогда я не понимала, что невозможно дать то, чего у тебя нет. Что не получится хорошо сделать то, что не умеешь. А я не умею любить.
Я даже не знаю, что такое любовь…
Мне иногда кажется, что я веду себя как ребенок, который выбирает любовь, словно конфету по обертке. Нахожу понравившуюся мне «Любовь» и хватаюсь за нее. И даже не догадываюсь, что скрывается за этой красивой бумажкой, за этим названием. Что там, внутри…
А там обычные человеческие чувства, эмоции, отношения. Обычные, повседневные, не сладко-букетно-конфетные…
А я продолжаю искать любовь из сказок…
Любовь, которая вспыхнет фейерверком эмоций, страстей, чувств.
Но фейерверка все нет и нет. Значит, — думаю я, — это не любовь. Это просто отношения. Но когда-то она все-таки придет и тогда…
А пока я смотрю сериалы.
Мне нравятся чужие эмоции, потому что, погрузившись в них, можно не замечать свои.
Но, а как же счастливая любовь? Неужели ее нет? Почему о ней ничего не слышно? Почему о ней не говорят на каждом углу? Почему о счастливой любви, вообще, мало что говорят…?
Я иногда думаю, а может мы все перепутали? И любовь это на самом деле не существительное, а глагол — слово, обозначающее действие. Ежедневное, ежеминутное… И не одно действие, а множество действий, которые совершаются постоянно. Когда Он и Она, вдвоем, словно художники кладут мазки на полотно своих отношений. Создавая свою картину, свою любовь.
Почему-то вспомнился дедушка с чёрным пуделем…
Мне тогда было 10 или 11. Мы гуляли со своими собаками. Как то случайно они нас познакомили. Он оказался художником. Он предложил научить меня рисовать. Я согласилась.
Когда я приходила к нему на урок, его бабушка угощала меня чаем с вкусными пирогами или баранками, расспрашивала о школе, об уроках, учителях и говорила, что вдохновение не приходит к голодным. Я пила чай, а потом училась рисовать…
Это было не такое рисование, как в школе. В школе мы сначала рисовали простым карандашом, стирали резинкой, если что-то не получалось, рисовали заново и только потом раскрашивали красками.
С ним я рисовала совсем по-другому. Он давал мне лист бумаги, уголь или краски и я рисовала. Просто так, сразу, углем или красками на бумаге.
Сначала мне было страшно рисовать что-то, не имея возможности стереть, исправить. Я боялась ошибиться, нарисовать что-то не правильно, не так…
Только потом, десятки лет спустя, я поняла, насколько это было жизненно важно, научиться рисовать свою реальность сразу набело, писать без черновика.
Я приходила к нему каждую неделю, рисовала натюрморты и портреты, шары и вазы…
Я училась изображать на чистом белом листе бумаги то, что я вижу, что представляю, что чувствую.
Но однажды это все закончилось. Закончилось каким-то глупым непонятным образом. Просто я что-то не сделала дома, и мама не пустила меня на урок. А я своим детским умом не догадалась позвонить и предупредить его. Думаю, он ждал меня, а потом просто решил, что мне это не нужно. Наверное, обиделся. Это сейчас я понимаю, что он через рисунок вкладывал в меня кусочек своей души. А тогда…
Через несколько дней мы случайно встретились на улице, я поздоровалась с ним, а он прошел мимо, словно не заметил. Мне было как-то неудобно, стыдно, я подумала, а может он не узнал меня в этой моей новой шапке. В моей детской голове не возникло мысли догнать его извиниться и всё объяснить. Хотя, может, я просто не помню…
Но в любом случае я ничего не сделала. Почему, я так и не знаю до сих пор.
Может, я чего-то боялась? Боялась произнести слова извинения, боялась необходимости что-то объяснять, признать себя не правой.
Может, так проявился мой страх?
Не знаю…
До сих пор я сожалею о том, что не научилась рисовать.
Мне так иногда хочется передать красоту лунной ночи, когда на темном небе мчатся причудливые облака. Или эти невообразимые краски заката, когда раскаленный круг солнца спускается за ломаную линию горизонта.
Это так красиво…
Так хочется остановить эти мгновения, оставить их с собой подольше. Или сделать так, чтобы можно было в них вернуться, хотя бы на миг, памятью, через рисунок на бумаге.
Но я не умею рисовать…
Я могу говорить об этом, но что я могу сказать?
Мне кажется краски богаче слов. Словами сложно передать красоту.
Хотя…
Можно ли вообще передать красоту?
