Тамада - [71]

Скрипнули тормоза.

Харун первым вышел из машины. Он не раз бывал в этом месте. Под навесом, открытым со всех сторон, работали стригали. Но гула моторчика сегодня не слышно, стригали работали вручную. Пот с них градом, никаких разговоров. Только слышен металлический звон овечьих ножниц: «Чах-чах! чах-чах!»

— Пусть спорится ваша работа! — поприветствовала Жамилят стригалей, войдя под навес.

Раздались возгласы:

— Спасибо!

— С приездом!

— Добро пожаловать!

Те, кто закончил работу, дожидаясь, когда приведут очередную овцу, встали и окружили приехавших. Вперед протиснулся Керим:

— Рад видеть тебя у нас, Жамилят.

Харун сурово сдвинул брови:

— Керим, почему агрегат не работает? — спросил он с упреком.

— Мотор испортился, поэтому не работает.

— А если не так?

Их перепалка навела Жамилят на мысль, что привыкшие к ручной работе старики не всегда в ладах с техникой. Они уважительно отнеслись к трактору, когда тот впервые появился на пахоте, к комбайну, убиравшему зерновые и подсолнечник, но других сельскохозяйственных машин для них будто и не существует.

Кивнув на стригальный агрегат, она сказала:

— Если испортился, надо ремонтировать. — И подозвала своего шофера: — Аскер, не посчитай за труд, посмотри, чем заболел этот движок и нельзя ли его заставить работать.

— Стоит ли возиться? — пожал плечами Керим. — Работы осталось немного.

— Немного — это хорошо. Но надо привыкать к технике.

Жамилят и Керим отошли немного в сторону от навеса. Остриженные овцы испуганно устремлялись к таким же голым, как они, собратьям. Без шерсти они казались маленькими, худыми, жалкими — не овцы, а божье недоразумение. И, словно поняв, о чем подумала Жамилят, Керим возразил, что, слава богу, овцы нынче выглядят хорошо, не так, как в прошлые годы, вот тогда действительно на них было страшно взглянуть — кожа да кости.

В это время прерывисто зашумел движок. И Керим виновато взглянул на председательницу и быстро отвел глаза. Та покачала головой:

— Ах, Керим, Керим!

Старший чабан потупил взор и покраснел, не зная, как ответить.

— Поверь, Жамилят, так случилось потому, что старики еще не научились работать с механизмами.

— Если старики не научились, учите молодых. Старый тянется к старому, а молодой — к новому. А ответчики за завтрашний день — молодежь.

— Это верно, — кивнул Керим. Он был готов сквозь землю провалиться из-за этого движка.

Прислушиваясь к шуму моторчика, Жамилят сказала:

— Ну, Керим, погостила у вас. Вижу, работу заканчиваете. Спасибо за приглашение. А теперь нам пора ехать.

Лицо старшего чабана испуганно посуровело.

— Если ты на меня в обиде — так мне и надо. Но зачем обижать стариков? Ведь они тоже ждали!..

Она окинула его хитрым взглядом, запрыгали, как бесенята, огоньки в ее черных глазах.

— Ну, коли так... — пошла она вроде на попятную. — Чтобы восстановить мир между нами, давайте заключим соглашение.

— Шея моя тоньше волоса![27] — поспешил ответить Керим. — Что скажешь, то и сделаю.

— Кому не известно, прошлая зима была для нас тяжелая. Овец осталось мало. Сколько мы с них шерсти возьмем? Кот наплакал. А план по заготовке шерсти выполнять надо.

— Да, это так, — выдавил Керим, смутно догадываясь, куда клонит председатель.

— Обычно после стрижки старики прихватывают с собой охапку-другую шерсти. Так вот, если сегодня они не возьмут ни охапки? — Она посмотрела на Керима — тот неотрывно глядел себе под ноги. — Что ты на это скажешь, логпеж?

Керим тянул с ответом.

— Я надеюсь, вы, чабаны, дадите колхозу шерсть и от собственных овец — или взаймы, или продадите, — прибавила Жамилят.

Старший чабан тяжело вздохнул:

— Трудная задачка свалилась на мою голову.

— Я понимаю, нелегко будет уломать стариков. Но надо, Керим.

Керим снова вздохнул.

— Что ж, соглашение остается в силе. — Но по его лицу было ясно, что он в полной растерянности.

— Керим, колхоз в долгу не останется, за шерсть или заплатим, или вернем на следующий год.

— Хорошо, — согласно кивнул Керим.

Вскоре движок умолк. Стрижка закончилась.

Чабаны готовились к своему празднику, к курманлыку.

Жамилят и Керим подошли к старикам. Старший чабан тут же отвел в сторону двух седобородых стригалей. Старики яростно зашептались, а потом перешли на крик, отчаянно размахивая руками.

Остальные окружили Жамилят. Посыпались вопросы о том, о сем, и, как бы между прочим, один, помоложе, спросил, не перепадет ли в этом году стригалям, да и всем колхозникам, «чего-нибудь лизнуть».

Люди приумолкли. Вопрос задал один, а ответа ждали все. А раз ждут все — надо отвечать. И Жамилят сказала, что уже подготовлены ведомости на выдачу кукурузы, картофеля, сена на трудодень.

Ее слова вызвали радостное оживление.

Кто-то из окружающих ее крикнул в сторону коша:

— Э-эй, скоро вы там?

Это касалось двух парней — они готовили стол возле коша. На свежее сено поставили большие деревянные подносы с дымящимся мясом. Аскер принес из машины пять бутылок водки, достал из багажника арбузы и яблоки.

— Вижу, пир будет на славу! — Жамилят улыбнулась.

Старики начали приземляться кружком.

Самый младший из стригалей, держа в одной руке деревянную чангу с водой, в другой — полотенце, обходил каждого, давая помыть руки.