Там вдали, за рекой - [18]
- Верный рыцарь! - пожала плечами Лена.
- И только? - испытующе глядел на нее Стрельцов.
- Конечно! - чуть смутилась она под его взглядом.
Стрельцов вдруг опустился перед ней на одно колено, отбросил со лба русые свои волосы и бархатным актерским голосом произнес:
- Так пусть и мне одна судьба на свете: склонив колена, о любви молить!
- Красиво, - вздохнула Лена.
Стрельцов легко поднялся с колен, отряхнул ладонью брюки, сел на подоконник и насмешливо сказал:
- Красиво, но скучно!
Оглядел Лену с ног до головы и заявил:
- Нам нужна иная любовь - опаленная горячим ветром революции, не знающая преград, свободная, как птица в небе!
Все еще сидя на подоконнике, он опять положил руки на плечи Лены и, заглядывая ей в глаза, заговорил, как ему казалось, взволнованно и сердечно:
- Ну, скажите, почему мы должны подавлять свои желания, чувства, уродовать гордую и свободную душу свою? Только потому, что этого требуют нелепые правила приличия? Бред! Чепуха! Вот мне, например, захотелось поцеловать вас, и я сделаю это, зная, что и вам хочется того же.
Лена прислушалась к себе и честно призналась:
- Мне не хочется.
Стрельцов опешил, но тут же возмущенно сказал:
- Это неправда!
Лене стало стыдно за свои старомодные взгляды, она была уже готова согласиться, что ей действительно хочется, чтобы ее поцеловали. Она подумала и сокрушенно сказала:
- Честное слово, не хочется, Петр Никодимович. - И чтоб до конца оправдаться в его глазах, добавила: - Я вообще не люблю целоваться.
- М-да... - протянул Стрельцов и утешил: - Ну, это еще к вам придет. - Спохватился и объяснил: - Я хочу сказать - придет к вам сознание нового в человеческих отношениях.
- Возможно, - опять задумалась Лена. - Только мне кажется, что, если любовь свободна, мое право - целовать того, кого мне хочется.
Стрельцов засмеялся, прошел к столу, налил себе вина и поднял фужер над головой.
- За вас, Леночка! Вы очаровательны, хотя полны предрассудков. Выпил и перешел на деловой тон: - Что нового?
- В седьмой женской гимназии решили организовать Союз учащихся девушек, - ответила Лена. - Просят нашей помощи.
- Рукоделием хотят коллективно заниматься? - усмехнулся Стрельцов.
- Ну, зачем вы так? - обиделась Лена. - Они за объединение молодежи, но без мальчишек.
- Чепуха! - рассердился Стрельцов. - Нам предстоят серьезные дела, Лена! Очень серьезные!..
У входной двери опять слабо звякнул колокольчик.
- Это Женька! - Лена побежала к дверям, уже из коридора вернулась и спросила: - Я открою, можно?
- Конечно! - кивнул ей Стрельцов.
Он пошарил в ящиках письменного стола, нашел початую пачку "Сафо", уселся в кресло и с удовольствием закурил.
Вернулась Лена и молча прошла к окну.
- Где же ваш верный рыцарь? - поинтересовался Стрельцов.
- Это не он... - не оборачиваясь, сказала Лена.
- Кто же? - привстал с кресла Стрельцов.
- Этот... Как его... - с чуть заметной брезгливой гримасой ответила Лена. - Кузьма, кажется...
- А! - оживился Стрельцов. - Что же он не заходит?
Лена пожала плечами, а Стрельцов крикнул:
- Товарищ Кузьма! Где вы там?..
В комнату несмело вошел Кузьма и остановился на пороге.
- Здравствуйте, - помял он в руках свой картуз.
- Проходите, садитесь, - указал ему на кресло Стрельцов.
- Да нет... - замотал головой Кузьма. - Я лучше здесь.
- Почему, странный вы человек? - засмеялся Стрельцов.
- Ковер там... А у меня сапоги.
- Не имеет значения! - Стрельцов встал, силой усадил Кузьму в кресло, сел напротив. - Рассказывайте. Что нового?
- У меня - ничего... А им теперь работу в первую очередь дают.
- Кому это "им"? - не понял Стрельцов.
- Членам Союза рабочей молодежи, - насупился Кузьма.
- А-а! - сообразил Стрельцов. - Это на бирже труда, что ли?
- Ну да! - кивнул Кузьма.
- Какая там работа! - махнул рукой Стрельцов. - Несерьезно!
- А насчет меня вы узнавали? - робко спросил Кузьма.
- Что именно? - наморщил лоб Стрельцов.
- Ну, как же! - заволновался Кузьма. - Обещали вы определить, где на механиков учат.
- Ах да! - улыбнулся Стрельцов. - Помню, помню...
- Поскорей бы... - попросил Кузьма.
- Хорошо, хорошо... Узнаю, - нетерпеливо отозвался Стрельцов, и Кузьма замолчал.
Удобно откинувшись в кресле, Стрельцов курил, изредка поглядывал на Кузьму и думал о чем-то своем. Кузьма разглядывал носки своих порыжевших сапог. Лена смотрела в окно и молчала. Потом спросила:
- А где Женя?
- Не знаю... - оживился Кузьма. - Он мне велел у дома ждать. Я ждал, ждал... Ну и поднялся.
- И правильно сделали, - лениво заметил Стрельцов. - Может быть, вы голодны?
- Чего? - не сразу понял его Кузьма.
- Есть, спрашиваю, хотите?
- А!.. - Кузьма залился краской и замотал головой. - Нет. Спасибо!
- Ну, ну... - с интересом посмотрел на него Стрельцов и опять замолчал.
У двери зазвонили. Раз, другой, третий...
- Это Женька! - побежала к дверям Лена.
- И, судя по звонку, с новостями! - поднялся с кресла Стрельцов.
Женька Горовский не вбежал в комнату - влетел, держа в одной, откинутой назад руке помятую гимназическую фуражку, в другой напечатанное на серой оберточной бумаге воззвание. Рубашка его выбилась из-под форменного пояса, ворот был расстегнут, лицо пошло красными пятнами. Он упал в кресло, вытер мокрый лоб рукавом и умоляюще сказал:
В сборник вошли повести «Объявлен в розыск», «Старший уполномоченный», «Кто вы, Джордж Коллинз?» и другие произведения, рассказывающие о деятельности органов ЧК, милиции и прокуратуры в различные годы Советской власти.
Повесть о жизни школьников в пионерском лагере, о том, как пионервожатый сумел переключить внимание мальчишек на романтику сегодняшнего дня. Ребята с увлечением включились в военно-пионерскую игру, восстановили партизанскую землянку в лесу и создали музей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник Ю. Принцева вошли пьесы, которые неоднократно ставились в театрах и сыграли определенную роль в развитии советской драматургии 1950—1960-х годов. Самые значительные и интересные пьесы посвящены Аркадию Гайдару («Всадник, скачущий впереди») и Николаю Островскому («Девятая симфония»). Они определяют основную тональность книги, ее героический и романтический пафос. К историко-революционным относится и пьеса «На улице Счастливой» — о рождении первой комсомольской ячейки за Нарвской заставой в 1918—1919 г.
Новый роман талантливого прозаика Витаутаса Бубниса «Осеннее равноденствие» — о современной женщине. «Час судьбы» — многоплановое произведение. В событиях, связанных с крестьянской семьей Йотаутов, — отражение сложной жизни Литвы в период становления Советской власти. «Если у дерева подрубить корни, оно засохнет» — так говорит о необходимости возвращения в отчий дом главный герой романа — художник Саулюс Йотаута. Потому что отчий дом для него — это и родной очаг, и новая Литва.
Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».