Такси! Такси! - [12]

Профессия таксиста тяжелая физически и морально. Но тот, кто отмерил сотни тысяч, миллионы километров, которые точно отстукал счетчик, знает, что нет на свете другой столь интересной профессии. Только перед шоферами такси так широко распахивается жизнь города и судьбы его людей. Мало кто другой может увидеть за день столько, сколько таксист.

ТОЛЬКО ОДИН ДЕНЬ

Шоферу Николаю Максимовичу Животенко приходится добираться от дома до своего пятнадцатого таксомоторного парка почти час: автобусом, метро. Конечно, можно было найти работу поближе, даже возле самого дома, в Бескудникове: там есть автобазы. А он с утомительными пересадками едет на Беломорскую улицу, едет общественным городским транспортом, чтобы весь день возить других с удобствами в такси. Но с 15-м парком у него связано полжизни.

…Ровно в восемь выехал Николай Максимович из парка. Не сделал и сотни метров, как увидел пассажира. Его легко было узнать из тысяч людей - у таксистов на пассажира особое чутье. Человек шел по самому краю тротуара и суетливо оглядывался. «Волга» подкатила к еще довольно молодому человеку в очках.

- Большая Ордынка. И поскорее, - сказал он, спешно усаживаясь.

Он сказал отрывисто, словно на этом можно было сэкономить время. Николай Максимович смотрел вперед на дорогу, но боковым зрением видел соседа. Лицо шофера ничего не выражало - нельзя навязывать пассажиру свое состояние: ни радость, ни серьезность.

Можно только откликнуться, больше того, непременно надо с готовностью откликнуться на его состояние, но сначала надо деликатно выяснить, следует ли это делать.

- Какой мы выберем маршрут? - спросил Николай Максимович голосом спокойным и ровным. Вопроса можно было и не задавать: шофер отлично знал, как ехать, но лучше все-таки спросить. На то время, что пассажир сидит в кабине, он - хозяин автомобиля и может иметь капризы, которые надо выполнять.

- Прямо, все время прямо, до набережной, а потом по Чугунному.

Кажется, пассажир принял водителя за новичка. Ну и пусть. Не замечая, что опаздывает, он говорил:

- А сейчас направо…

Николай Максимович давно уже прицелился к повороту, перестроился. Если бы он ехал по команде пассажира, повернуть - по всей строгости дорожных правил - не успел бы.

Машина неслась легко и почти все время удачно ныряла под зеленый светофор, пассажир успокоился и начал откровенничать.

Николай Максимович заранее знал, что он сейчас скажет: дескать, опаздываю. Будильник подвел, стрелку, наверное, заело, и он не звонил. А может, другой вариант: «Будильник прозвенел, а я думаю, еще пять минут полежу и - проспал».

Оказался все-таки первый вариант:

- Знаете, - доверительно рассказывал молодой человек, - будильник подвел. Как это получилось - ума не приложу: наверное, ногтем задел, перевелась на час позже. Опаздываю - не завтракал, не брился. Вот бритву с собой взял, в обед где-нибудь побреюсь…

Общительный Николай Максимович любит разговорчивых пассажиров, особенно откровенных, которые готовы порой пошутить над самими собой. Бывалый водитель, он уже давно угадал профессию пассажира - научный работник, но никогда не задавал вопросов, не проверял своих предположений, терпеливо ждал, когда они подтвердятся.

- Ну, куда, куда идешь? - вдруг вскричал Николай Максимович.

Это, конечно, относилось к пешеходу. Они ехали по Чугунному мосту, там поблизости, наверное, не было милиционера, и торопливые люди лавировали между машинами.

- Ну и пешеход у нас, по диагонали ходит. Бот и Большая Ордынка. Поворот, еще поворот.

- Здесь!

Парень быстренько рассчитался, достав деньги из кармана не глядя, - видно, еще на тротуаре, когда метался по краю, отсчитал, чтобы потом не рыться в кошельке.

Николай Максимович осторожно развернул «Волгу» и чуть не сшиб молодого пешехода в очках, не сразу сообразив, что это его пассажир: тот мчался к зданию научно-исследовательского института по диагонали, как те пешеходы, которых он сам же ругал на Чугунном мосту - опаздывал и, наверное, не хотел, чтобы сослуживцы видели, что он опять проспал и примчался на такси. Мог бы и не признаваться, что собственного автомобиля нет - водитель, становясь пешеходом, ходит по улицам строго по правилам.

На какую стоянку ближе ехать: к «Ударнику» или на Добрынинскую площадь? В этот ранний час, когда начали работу еще не все учреждения, пассажира можно встретить, где угодно. Чем ближе к девяти, тем он нетерпеливее. Проспавшие, опаздывающие выбегают прямо на дорогу, иные находятся в таком смятении, что готовы рисковать жизнью - только бы успеть.

Николай Максимович решил ехать на Добрынинскую, к универмагу, но держался ближе к тротуару. Он рассчитал правильно: на первом же повороте он заметил человека, который, вероятно, ждал такси, но вел себя со странной нерешительностью. То был солидный человек в шляпе, добротном плаще и с тем большим, элегантным портфелем со множеством запирающихся приспособлений, который выделяет специалиста, уважаемого и знающего себе цену. Это хорошие пассажиры - приветливые, ненавязчивые. Вечером они садятся на заднее сиденье, в уголок, не глядя по сторонам - устали, много работали, хочется помолчать. Вероятно, это самые опытные работники, у них иногда пошаливает сердце, но им не хочется признаться, что они стареют. Берут такси не ради гонки: можно и себя пожалеть, не скупиться.