Такси! Такси! - [11]

По тем временам эти цифры были колоссальными - потому что почти половина москвичей в ту пору ходила пешком. 18 февраля 1926 года в трех самых бойких местах города появились специальные счетчики. Изучались людские потоки на отрезке Сокольники - Мясницкая - центр, Тверская застава - центр, Смоленский рынок - Арбат - центр. В тех местах, где в оживленные артерии города вливались узкие переулки, стояли люди с блокнотами и считали всех пешеходов и пассажиров городского транспорта. Оказалось, что пешеходы составили 46,3 процента, пассажиры трамвая - 46,9, автобусов - 3,8, извозчиков - 1,8, такси - 1,2 процента. Извозчики были впереди, но позиции они явно сдавали. За полгода до этого - 19 августа 1925 года они доставили на Каланчевскую площадь 6407 человек - 2,4 процента. В тот же день пешком туда пришли 170 007 человек и два десятка пассажиров прибыли на такси.

В статье «В преддверии Большой Москвы», опубликованной 11 июня 1925 года в газете «Вечерняя Москва», говорилось:

«Мы живем в старинном городе, с кривыми кольцеобразными улицами, опутанными переулками.

В Москве уже нельзя ходить медленно, вразвалку. Москва несется, движется, летит.

В Москве тесно. Город не помещается в своих узких и горбатых улицах. Город растет, и растут расстояния. Не хватает вагонов трамвая, и вводятся автобусы. Не удовлетворяют автобусы, и появляются такси. Становятся анахронизмом извозчики.

Впрочем, их не так еще мало - 20 тысяч легковых и ломовых извозчиков. Они загромождают узкие, кривые улицы. 750 вагонов трамвая прорезывают московские артерии по всем направлениям. Тысячи автомобилей беспрерывно носятся от утра до вечера по улицам нашей столицы и 100 автобусов бешено пересекают пространства Москвы.

Взад и вперед снуют пешеходы. Десятки тысяч людей ежедневно прибывают в Москву. Растет, ширится огромный город. Невмоготу тротуарам, толпы пешеходов, не помещаясь на них, заполняют мостовые, мешают моторному движению, становятся жертвами его.

Как быть? Как привести в систему весь этот хаос уличного движения, как наладить его регулирование?

Мы все-таки счастливый город, в среднем у нас давят на более одного человека в день. А в Нью-Йорке - образцовом, блестяще распланированном городе однородного движения только детей калечат в течение одного года десять тысяч. Впрочем, от этого не легче. На одной только Мясницкой у нас в месяц бывает не меньше 20 столкновений между различными видами транспорта: трамваем и автомобилем, автобусами и извозчиками. Мясницкая - самая кипучая, самая оживленная, самая опасная улица города.

Вообще, следовало бы перекроить заново этот огромный и разбросанный город. Перепланировать его собираются. Известны уже планы будущей «Большой Москвы». Но осуществление этих планов требует огромных средств.

Пока же всю Москву не перекроишь.

…Неблагополучно и с Петровкой, тротуары которой слишком узки. Почти вся мостовая занята толпою пешеходов. Это мешает движению.

Всего опасней переходить московские площади или перекрестки центральных улиц. На Западе давно уже существуют в центре больших городов «островки спасения». Островок - возвышенная площадка, на которой можно передохнуть и осмотреться. Около 20 таких площадок будет устроено и в Москве. На первых порах - деревянных, временных»…

Предлагалось снести линию домов, чтобы разгрузить Мясницкую, дать ей вздохнуть - создать параллельную ей улицу. Снести дома на Петровке, Сретенке. Все это значилось в плане Большой Москвы, по нынешним понятиям весьма скромном, по тогдашним масштабам невероятно огромном, немыслимо грандиозном. Об этом говорилось повсюду радостно и много.

Уже тогда было в Москве почти два миллиона жителей, а в плане Большой Москвы значилась неслыханная цифра: четыре с половиной миллиона.

Теперь, через пятьдесят лет, цифры эти кажутся малыми. В Москве сейчас более семи миллионов жителей. Целый день по городу снуют сотни тысяч автомобилей. Такси теперь больше пятнадцати тысяч.

Такси - самый эффективный, самый экономичный транспорт. Машина с шашечками на борту не покидает столичных улиц ни ночью, ни в праздник. Даже в новогоднюю ночь, в двенадцать часов, когда все за праздничным столом и на улицах города не встретишь ни одного человека, на магистралях столицы стремительно мчатся такси: везут опаздывающих.

Такси служит людям больше и лучше, чем любая другая машина. Даже автобус уходит спать, своим коротким пятичасовым сном. Ночуют в парке трамваи. Такси же всегда на ходу, город не остается без них ни на минуту. Они - хозяева московской ночи. Они выглядят и хозяевами московского дня - так много их на столичных улицах. На любой улице бывают они - там, где никогда не ходил трамвай, там, где не показывается автобус. Такси - хозяин всех московских улиц. Как говорит реклама, «такси все улицы близки».

Даже на самом крупном заводе можно устроить собрание, и на нем будут все рабочие. На иных предприятиях-гигантах работают 60 тысяч человек, но их можно собрать на городской площади. В Москве 25 тысяч водителей такси, однако собрать их всех вместе - на площади, на стадионе - невозможно: часть таксистов всегда в кабине, всегда на улице, потому что без них, без их машин, без их услуг нельзя обойтись. Иногда от таксиста зависит жизнь другого человека, чаще он служит обыкновенному делу, но оно обыкновенное только на первый взгляд. Перед глазами таксиста проходит вся жизнь города.