Такой прекрасный, жестокий мир - [14]

Как раз в этот момент ведущий призвал присутствующих занять свои места, свет погас, и Сара не заметила тревоги, исказившей лицо матери.

Для Джун церемония проходила как в тумане. Ей еле удалось сосредоточиться, когда Сара вышла на сцену и под аплодисменты министр вручил ей награду за статью о Билли Тоде. Наконец зазвучал национальный гимн, и все встали. Джун погрузилась в свои мысли, отчаянно пытаясь придумать приличный предлог, чтобы незаметно исчезнуть вместе с Сарой из зала от греха подальше.

– О чем ты задумалась, мама?

Джун вздрогнула.

– О, любовь моя, я так горжусь тобой.

– И у вас есть для этого все основания. Ваша дочь – необыкновенная девушка. И, позвольте добавить, очень красивая.

Комплимент исходил от мужчины в безупречном сером костюме в тонкую полоску. Сара много раз видела это лицо в газетах, но лишь сегодня впервые увидела его в жизни. Когда Стюарт Харгривс вручал ей награду, она была поражена тем, что, будучи ровесником ее матери, он так молодо выглядит: лишь появились первые проблески седины на висках и еле заметные морщинки вокруг чуть печальных карих глаз. Годы не сказались и на его осанке: высоко поднятая голова, прямая, как у военных на параде, спина.

Харгривс пожал Саре руку, широко улыбнулся, и она немедленно прониклась к нему симпатией.

– Спасибо, мистер Харгривс. В этом главная заслуга моей мамы.

Стюарт протянул руку Джун, но его рука повисла в воздухе.

– Я разговаривал с вашими преподавателями. Они возлагают на вас большие надежды, – сказал министр, старательно делая вид, что ничего не случилось.

– Я в дамскую комнату, – сказала Джун, отворачиваясь.

Пораженная не свойственной матери грубостью, Сара покраснела от смущения.

– Простите, – извинилась она, глядя вслед быстро удаляющейся матери.

– Похоже, еще один недовольный мною избиратель. – Стюарт выдавил смешок, но было видно, что резкость Джун расстроила его. – В любом случае, поздравляю вас с наградой.

Сара заметила, как напряженно, не отрываясь ни на секунду, Харгривс изучает ее лицо. Из светских хроник она знала о его репутации ловеласа, но сочла смехотворной мелькнувшую мысль о том, что он собирается «подцепить» ее.

– На самом деле я не испытываю особой гордости. Мне жаль Билли, не он настоящий преступник.

– В этом вы правы. Преступники, причем самые отвратительные, – те, кто распространяет наркотики. Я пытался провести законопроект об ужесточении наказания, но мои усилия оказались тщетными. Я разделяю ваши чувства, однако вы сделали все возможное. Только нельзя было подвергать себя такой опасности.

– К сожалению, это оказалось бесполезным. «Санди Войс» не интересуется дальнейшим расследованием. Им нужны только сентиментальные истории и сексуальные скандалы.

Харгривс задумался ненадолго, прежде чем ответить.

– Не знаю, будет ли от этого толк, но я мог бы дать ваш телефон телережиссеру, который недавно интервьюировал меня. Хотите? Его зовут Джозеф Маккейб, а его компания сейчас готовит программу о злоупотреблении наркотиками в спорте. Вы вдвоем могли бы что-нибудь придумать.

– Это было бы замечательно. Большое спасибо.

Сара поспешно нацарапала на клочке бумаги свой номер телефона, и Харгривс убрал его в карман пиджака.

– Не стоит благодарности. Кажется, вы большая поклонница футбола.

– Как вы узнали?

– О, это видно по тону вашей статьи о Билли Тоде.

– Футбол – одно из главных моих увлечений. Я унаследовала эту страсть от отца. Он не пропустил ни одного субботнего матча в Хайбери.

– Неужели? Я сам страстный болельщик. Болею за «Камден». Мы могли бы сходить как-нибудь на матч вместе.

Сара не знала, что и думать. Неужели Харгривс все-таки пытается увлечь ее? Замечание о ее красоте было несколько дерзким. Может, именно это обидело Джун.

– А вот и мама, – воскликнула Сара, заметив в толпе слегка сутулую фигуру матери.

– Мне пора идти, – сказал Стюарт, протягивая ей свою визитную карточку члена палаты общин. – Не забудьте связаться со мной, когда соберетесь на стадион.

Глава 4

В субботу Саре предстояла встреча с Джозефом Маккейбом. Несмотря на холодную погоду, она решила надеть свое единственное маленькое черное платье. Мистер Маккейб пригласил ее в «Кафе де Флер» в Ковент-Гардене. Для Сары это был пустой звук, но Кейти сказала, что у Фрэн Бест там постоянный столик, значит, местечко должно быть модным. Сара чувствовала себя неловко в компании надменных выскочек и старалась не видеть дурного предзнаменования в подобном выборе ресторана.

Она надела платье и быстро подкрасилась: только легкие зеленые тени на веках, чуть-чуть туши на ресницы и губная помада цвета жженого сахара. После часа, проведенного в горячей ванне, невозможно было справиться со взбунтовавшимися кудрями, и Сара заколола их на макушке.

Как обычно, она прибыла в ресторан слишком рано. Официант провел ее к столику, неприятно поразив ее своим скучающим видом. Заказав апельсиновый сок и исподтишка оглядывая зал, оформленный под французское бистро, Сара заметила, что все женщины также одеты в черное. «Будто на поминках», – подумала она, пробегая глазами меню, написанное только по-французски и без намека на такую вульгарность, как стоимость блюд.