Такова любовь - [2]

Как бы то ни было, их не оказалось рядом именно тогда, когда они были особенно нужны: родители отправились в кругосветное путешествие, и Гвинет жила с довольно ограниченной, до умопомрачения правильной теткой Элеонорой, сестрой Кэнона Вилнера. Конечно, нельзя отрицать тот факт, что эта женщина по-своему любила Гвинет: как же не любить единственную дочь единственного брата? Но тетя была слишком строгих взглядов, и для нее существовало только два мнения — ее собственное и неправильное.

Надо же так случиться, что именно в то время на горизонте появился Теренс Миркирк. Гвинет до сих пор не могла забыть того сердечного трепета, который испытала при первой их встрече там, на лугу, у реки, где он писал свои этюды.

Художник оторвал взгляд от мольберта и улыбнулся девушке:

— Привет! Это твой луг?

— Ну, почти, — ответила она, и это было правдой — сюда редко кто забредал, кроме Гвинет. Девушка стояла поодаль и робко смотрела на незнакомца.

— Превращаешь непрошеных гостей в деревья? — поинтересовался тот, потянувшись за очередным тюбиком с краской.

— Нет, — просто ответила она и решилась подойти поближе, подумав при этом, какое прекрасное, высокое и стройное дерево вышло бы из него. Гвинет никогда раньше не доводилось видеть таких синих глаз и густой темной шевелюры, и она завороженно наблюдала, как тугие мускулы перекатываются под загорелой кожей его обнаженной руки. И тут ей до ужаса захотелось дотронуться до нее прямо в том месте, где заканчивался завернутый до локтя рукав.

— И что же ты делаешь с пришельцами на своем волшебном лугу? — спросил он, не отрываясь от работы.

— Ничего. Их так мало, что я каждому рада.

— И даже не сносишь им головы и все такое?

— О нет! Можно посмотреть?

— Конечно.

Он немного подвинулся, освобождая для нее место, и она наклонилась над картиной, коснувшись своими роскошными золотисто-каштановыми волосами его предплечья. Позднее Терри признался, что именно в этот момент влюбился в нее, но тогда Гвинет даже не думала ни о чем подобном. Она стояла и серьезно разглядывала его работу, и тут художник произнес:

— Никогда не видел столько солнца в волосах. Может, ты и впрямь заколдованная принцесса?

Так начался их роман. Неужели с тех пор прошло шесть долгих лет!

Гвинет открыла глаза и оглядела комнату. Именно в этих стенах проводила она бессонные ночи и, томимая желанием, наблюдала, как движется по небосклону огромная желтая луна. Как непохожи были эти ночи на счастливые дни, когда она выходила на прогулки в сопровождении собаки и с томиком Бейкон в руках, — по крайней мере, так считала тетя Элеонора. Но собака бегала, где ей вздумается, а книга так и осталась неоткрытой, да и чему могло научить печатное слово, когда рядом был ее любимый Терри, мужчина из плоти и крови, и каждый час без него Гвинет считала потерянным и вычеркнутым из жизни.

И когда он предложил ей сбежать и тайно пожениться, она, не раздумывая, согласилась. Конечно же он прав, разве может быть иначе? Ее состоятельные родители ни за что не изменят правилам и не выдадут свою единственную дочь за нищего художника, а так дело будет сделано, и им придется смириться. Кроме того, они не смогут не полюбить славного Терри, когда узнают его поближе!

И вот, как в дешевой мелодраме, Гвинет оставила тете глупую записку и очертя голову бросилась в романтическое приключение.

Сколько понадобилось времени, чтобы окончательно разочароваться, — неделя, две или три? Первые подозрения возникли, когда ее обожаемый Терри устроил дикую сцену и обозвал ее никчемной тупой идиоткой, как только узнал, что любимая сбежала без своих драгоценностей. Гвинет же никак не могла взять в толк, зачем они ей, если у нее есть самая большая ценность — ее любовь? Кроме того, рано или поздно молодожены должны были вернуться в отчий дом и отдаться на суд родителей, и тогда она сможет забрать все, что им надо. Ко всему прочему спешная роспись в неприглядном офисе совсем не походила на свадьбу в общепринятом понимании этого слова. Затем потянулись дни и недели разочарований.

Может, Гвинет и поняла, что ее муж — корыстный, эгоистичный и жестокий человек, но откуда ей было знать, что он еще и двоеженец, брачный аферист? Именно поэтому он и разъярился, узнав, что девица сбежала с пустыми руками.

Терри устал от нее даже раньше, чем на сцене появилась его настоящая жена, устроившая грандиозный скандал и наговорившая такого, чего лучше бы никогда не слышать.

Но самым омерзительным и нелепым во всей этой истории Гвинет почему-то показалось то, что именно ей пришлось оплатить счет в третьесортном отеле, в котором они жили все это время. Менеджер был неумолим, он все твердил, что господин срочно уехал по делам, а она пусть сначала рассчитается и присоединится к нему позже.

И Гвинет заплатила. Но не присоединилась к Терри ни раньше, ни позже, никогда. Она не видела его с тех самых пор, и если его подстрелили где-нибудь в Южной Америке, куда он вроде как собирался отправиться, то девушка была бы этому несказанно рада: мерзавец заслуживал только такого конца.

Чувствуя себя столетней старухой, Гвинет притащилась домой и предстала перед неумолимым взором тетки Элеоноры. Она с трудом могла припомнить, как ей удалось по капле выдавить всю эту неприглядную историю, но вердикт своей богобоязненной тетушки Гвинет не забыть никогда.