Так они жили - [19]
Чутко настроенные нервы девочки чуяли что-то недоброе, и после обеда она не выдержала и пристала с расспросами к няньке.
— Няня, что же с Настей сделали? — робко спросила она старуху, которая, как всегда, когда была не в духе, сурово молчала.
— Ничего не сделали… Велели дедушке отпороть ее за шальство.
— За что же ее наказывать, если ей велели?
— А ей велели бы человека убить, она бы и убила? На-ка ты, чуть барчука не искалечило да и дом могла спалить, — а ее, небось, по головке за это погладить? Это ведь тебе уж больно жалко ее стало, сунулась со своими упросами. Может, кабы не побежала в залу, так ничего бы и не было.
— Да что ты, няня? Ее хотели на хутор сослать…
— Не сахарная, и на хуторе, небось, не развалилась бы. А вот теперь…
Но няня внезапно замолкла, точно прикусила себе язык.
— Няня, а где Каля? Отчего она и вчера ко мне не приходила, и сегодня не забегала?
— Я не пастух за твоей Калькой. Вышивает, поди… Пришпилили хвост, чтобы не бегала.
— Ты мне не хочешь сказать. Ее, верно, бранили, а, может быть, и наказали за то, что она мне все пересказала. Я ведь проговорилась… Нечаянно…
— Ничего я не знаю, и не допытывай ты меня, — и нянька ушла с ворчанием из детской.
Женя не знала, как ей поступить. Еще раньше бабушка запретила ей «вертеться по девичьим», и она не смела нарушить это приказание. Но в то же время ей хотелось увидеть Аскитрею и узнать, не повредила ли она ей тем, что проговорилась. Но напрасно бегала она на мезонин, вертелась в коридоре девушек, Калька оставалась невидимой.
Девочка начала не на шутку тревожиться. Но ей удалось поймать пялечницу Машу. Маша не была сплетницей, и ее можно было спросить, что с Аскитреей; та ее успокоила, что Калька здорова и очень торопится дошивать платок для Аглаи Григорьевны, которая должна послезавтра уехать. Это двойное известие доставило Жене большое удовольствие. Не то что она боялась тетки, но чувствовала себя в ее присутствии как связанная, так что скорый отъезд Аглаи Григорьевны не мог ее не порадовать. После этого она успокоилась, спустилась в сад, поиграла с Надей в волан, потом в куклы, причем Надина немка, очень хладнокровная и ко всему равнодушная особа, тоже на этот раз ласковее на нее поглядывала.
Детей отправили спать. Женя, последнее время спавшая в мезонине, ожидала с нетерпением вечера, уверенная, что Каля к ней придет и она с ней обо всем поговорит. Долго лежала она в постели, поджидая девушку, и начала уже терять всякую надежду, как вдруг дверь скрипнула и на пороге появилась высокая фигура Аскитреи.
— Каля, милая, что же это ты меня забыла? Ни вчера, ни сегодня я тебя не видала!
— Некогда было, — непривычно сурово отвечала девушка. — И теперь-то на минутку забежала. Придется всю ночь сидеть, платок Аглае Григорьевне дошивать. Вдруг заторопили, а в нем работы-то больше чем за целым платьем… 120 паутинок надо сделать, и чтобы больше четырех раз узор не повторялся. Такой приказ вышел. Еще такие три платка, так, кажется, и ослепнуть можно.
— А тебя, Каля, за меня не бранили? Ты прости, что я тебя выдала… И сама не знаю, как с языка сорвалось. — И девочка притянула к себе Аскитрею за руки и крепко поцеловала ее.
— Полноте, моя золотая, напрасно тревожились, целовала ей руки девушка. — Кальку берегут… Кто сумеет такие паутинки делать? Кто узор составит? Вот Кальку и не бьют, и ругают-то не очень. Стану плакать — так глаза заболят, а глаза у меня золотые, для барской работы нужные.
— А что Настя?
— Настя-то? Ничего. Дедушка постегал маленько… А вот Мишке так досталось. Не уберегла крестника Мария Анемподистовна. Григорий-то Сергеевич возьми да и донеси, что ракеты-то еще спрятаны. А Мишка-то их перепрятать успел. Ну и досталось на орехи. Сам барин приказал отодрать как сидорову козу. Так ему и нужно, пересказчику.
— А мне его жаль… И зачем это, Каля, у нас все бьют да секут?
— Что вы, барышня золотая, у нас еще благодать. Вот у тетеньки Аглаи Григорьевны, увидите, как над людьми-то измываются! Ах, батюшки, чего я, дура, болтаю! — опомнилась Каля и проворно встала. — Надо идти работать.
— Подожди, Каля, милая, разве мы поедем к тетеньке? Вот уж не хотелось бы!
— Не знаю… Я ничего не знаю. Отпусти меня, барышня, золотая… Брильянтовая ты моя! — не удержалась девушка от слез и крепко обхватила Женю за плечи.
— Каля, ты что-то скрываешь? И все сегодня такие странные? Скажи мне, скажи, что случилось? Уж не утопилась ли Настя?
— И все-то, все-то она о людях горюет, а сама… Горюша, горе горькое, — совсем уж расплакалась Аскитрея и, несмотря на строгие запреты няньки, открыла тайну, которую так тщательно скрывали от Жени…
Девочка сперва ничего не понимала. Она не могла себе представить, что родители, едва увидевшись с нею, снова отдадут ее в чужие руки: но если бы это и случилось, то почему Каля приходит в такое отчаяние?
— Ведь ты сама говоришь, что весной тетка привезет мне гувернантку, и я вернусь с ней домой! Ну, что же… Если я дома всем так надоела, постараюсь ужиться с тетей.
Девочку больше всего огорчала мысль, что она дома лишняя и от нее хотят избавиться.
— Матушка ты моя, барышня золотая! Да ведь до весны-то сколько времени? Больше полугода будет. Истоскуешься ты… Хоть бы няньку с тобой отправили. Да нет, ведь маменька только заикнулась, так этот аспид говорит: мне ваших балованных прислуг не надобно. Немало у меня челяди, есть кого к Жене приставить. У, ехидная, знает, как допечь!
Пусть вас не удивит, что о серьёзном и опасном путешествии на плоту «Тайти Нуи» через Тихий океан вам рассказывает в этой книжке очень независимый весьма наблюдательный и не лишённый юмора кот по имени Чилито. Все полезные сведения, какие он сообщит вам, точно проверены и руководителем научной экспедиции Эриком де Бишопом, и Хайме Бустосом Мандиолой. Обо всём остальном вы сможете судить сами, прочитав эту весёлую и серьёзную повесть.
В основу произведений, помещенных в данном сборнике, положены повести, опубликованные в одном из популярных детских журналов начала XIX века писателем Борисом Федоровым. На примере простых житейских ситуаций, вполне понятных и современным детям, в них раскрываются необходимые нравственные понятия: бескорыстие, порядочность, благодарность Богу и людям, любовь к труду. Легкий занимательный сюжет, характерная для произведений классицизма поучительность, христианский смысл позволяют рекомендовать эту книгу для чтения в семейном кругу и занятий в воскресной школе.
О том, как Костя Ковальчук сохранил полковое знамя во время немецкой окупации Киева, рассказано в этой книге.
В книгу вошли рассказы, сказки, истории из счастливых детских лет. Они полны нежности, любви. Завораживают своей искренностью и удивительно добрым, светлым отношением к миру и людям, дарящим нам тепло и счастье.Добро пожаловать в Страну нежного детства!
У девочки Насти, только что ставшей второклассницей, наступила пора первых в ее жизни летних каникул. И она отправилась проводить их на даче у бабушки. Но если ты мечтательница и отдыхаешь от всяких школьных дел, то обыкновенный дачный отдых может легко превратиться в опасное волшебное приключение. Когда в твою жизнь ворвутся и лешие с водяными, и летающие верблюды, тебе придется познакомиться и с Серым волком, и взмыть в небо на ковре-самолете. А все из-за того, что всего лишь попытаешься сорвать красивый цветок… Взрослый писатель Анатолий Курчаткин написал детскую повесть-сказку по сюжету, который подсказала ему внучка, – интереснейшая получилась история.
В книгу «Солнечный ручеёк» вошли удивительные, искренние рассказы, полные света и добра.Они учат детей сердечным отношениям с родными и близкими людьми, с домашними питомцами, учат любить и ценить красоту окружающего мира, а ещё – фантазировать и мечтать.