— Заткнись. Расскажи мне все, я же вижу, как тебя крутит. Что с тобой случилось? Или ты считаешь меня недостойным? Раньше у нас секретов не было.
— Почему батя? Ты у меня ничего не спрашивал. Кажется, ты держал раньше коньяк? — Отец почти не пил, а спиртные напитки по незнанию ему презентовали или приносили друзья.
— Хочешь выпить?
— Нет, хочу запить.
— Есть, с Араратских гор. По-моему, ты уже выпил?
— Так сильно заметно?
— Нет, тебя научили пить, но я чувствую запах. — Отец тяжело поднялся, в одном из шкафов, за полками, на которых нарисованы корешки классических книг, устроен бар. Как правило, в нем содержатся несколько винных бутылок, пару коньячных и импортный скотч или бурбон. Все для друзей, например, коньячком любил побаловаться дядя Рома, у которого я гостил.
Отец поставил на стол бутылку, собранную пять лет назад с виноградников горы, к которой пристал Ной, семья и его «Титаник».
— Неплохо.
— Сегодня по радио передавали, что война закончилась.
— Какая? — Я громко расхохотался. Отец с удивлением посмотрел.
— Войны никогда не заканчиваются, — пояснил я. — Никогда…Это перерыв…
— Отец нахмурился, пробормотал:
— Извини, я не знаю. — Он открыл бутылку и наполнил рюмки.
— Папа, но мы с тобой выпьем за их окончание. Пусть тост утопический, но от чистого сердца.
Не звеня хрусталем понапрасну — выпили.
— Хороший коньяк.
— Хороший, — согласился отец. Он выпил полрюмки.
— Можно, я закурю? Так и не бросил, — я пожал плечами.
— Кури.
Я заглянул в глаза отца, похожие на яблочно-зеленый нефрит.
— Ты действительно хочешь выслушать?
— Да, — отец кивнул, почему-то в его глазах увидел боль и слезы.
Я закурил, прячась от его глаз за завесой сигаретного дыма.
— Ну что ж, слушай… «Так и кончается мир, так и кончается мир…»
28 июня 1997 г., г. Витебск.
