Так и кончается мир - [20]
— Все хорошо, мой супермен. Теперь у тебя квалификация Бонда-Бросмана — возьмут на съемки любого супер-пупер-боевика.
Светка оглянулась, на толпящихся из-за неё в палате раненых мальчиков-солдат. Все они также являлись моими потенциальными соперниками. Она всех любила и в первый же вечер, когда меня доставили в госпиталь, устроила импровизированный концерт. Утром показала распухшие, кровоточащие подушечки пальцев. В то же утро, Света подарила гитару-странницу молоденькому солдату «туляку». У парня не было стопы — срезало минным осколком, он профессионально исполнял на гитаре фламенко.
Светка расписала в палате о моих героических подвигах. По её словам, выходило так, словно я в одиночку уничтожил батальон духов.
— Кроме того, он не только герой, но и знаменитый киноартист. Никто не смотрел с его участием боевики?
— Какие? Назовите хоть один? — спрашивал туляк Юлиан, его кровать стояла рядом с моей.
— Андрей, какой вспомнить? — игриво спрашивала Света.
— Отвяжись.
— Вспомнила! «Угонщик»! Фильм классный, его можно заказать и посмотреть в клубе, или на «видике», в общем зале.
— Надо заказать, — Слава москвич застенчиво улыбнулся.
Не понимаю, как его могли призвать и отправить убивать, или быть убитым? По виду я бы дал ему не больше четырнадцати лет. Круглое лицо, большие голубые глаза, с пушистыми, как у девочки ресницами, они все еще доверчиво смотрят на мир.
Света улыбнулась в ответ. Слава покраснел и отошел в сторону, за спину к хмурому, долговязому земляку из Люберцев, обладателю прокачанной фигуры подвального культуриста.
Из всей роты, их осталось двое. Слава рассказал, как они грузили раненых на машины, тут налетел самолет…
— Понимаете, Андрей, с виду наш и мы продолжаем спокойно грузить. Вдруг бомбежка. Такой ад. Все погибли, кроме меня и Игоря-Люберца. Взрывной волной меня отбросило в сторону и ранило в бок осколком. Очнулся в подвале, а там таких как я — человек сто. К вечеру доставили всех в госпиталь…
Последняя ночь в госпитале, лежу с закрытыми глазами и не могу уснуть. Тихо стонут раненые, кто-то во сне вскрикивает. Завтра придет Света. Она призналась, глупенькая, что вовсе не дочь высокопоставленного правительственного чиновника. У неё никого нет. Она из приютского дома и ей недавно исполнилось шестнадцать лет. Окончив курсы, Света работала в Детском доме воспитательницей.
Дом сгорел в первую, штурмовую ночь. Детей успели вывезти, а она — сама не знала почему — осталась…
— Так что, Андрей, никого у меня нет. Я одна, как кошка, которая гуляет сама по себе.
— Ты не одна, у тебя есть кот — я.
— Ха, этот вопрос пока рассматривается, — глаза Светки смеялись.
— Не устала гулять сама по себе? Не страшно одной?
— Одной, страшно. А гулять? Не знаю, я думаю…
— Я люблю тебя. Мы едем домой, ко мне и моим родителям. Они у меня не страшные.
— Не говори глупостей.
— Я не говорю глупости. Ты им понравишься. Прошу — поедем. Я полюбил тебя с первой встречи, когда ты сидела под днищем сожженного вертолета.
— Любовь с первого взгляда? — Светка фыркает и на зависть всей палате, целует меня в губы. — Люблю богатых, храбрых и красивых киногероев…
Я тихо поднялся. Чтобы никого не тревожить, осторожно шаркаю в поисках тапочек. Придерживаю дверцу тумбочки, иначе она громко и противно скрипит. Достаю сигареты, накидываю куртку пижамы и отправляюсь на пятачок — в туалет. Завтра — серебряный молоточек торжественно стучит в сердце. Завтра выпишут, и мы оставим город, чтоб никогда в него не возвращаться. Уедем в другой мир, странный своим нерастерянным покоем. Мир, в котором люди не знают, или почти не знают, что такое смерть.
В туалете, на моем подоконнике-пятачке, сидят, курят ещё двое лунатиков. Пристраиваюсь в угол — на меня не обращают внимания. Прислушиваюсь к тихому разговору-шепоту.
— …Я из миротворческого полка, из поселка Каменка. Мы думали, что нас с этой миссией сюда направляют. С эшелона только выгрузили и кинули сразу же в бой. Целый батальон. Мы под бомбежку попали. Осталось меньше половины. Говорят, свои же и бомбили.
— А наша, двести семьдесят шестая, была передислоцирована из Екатеринбурга.
Не ввязываясь в разговор, что и не требуется, впитываю в себя их судьбу, опаленную порохом войны.
— У них ведь, снайперы наемники, чуть ли не спортсмены олимпийцы. Они в ноги бьют. А когда к раненому подбегаешь, чтоб оттащить в сторону, под прикрытие, подстреливают обоих. Человек трех-четырех уложат и добивают. Мне повезло, под пулю попал вечером. Ночью выполз.
— Помнишь Кольку?
— Какого?
— Что лежал в палате для тяжелораненых? Он почти все время под капельницей провел, у него левой руки не было? Танкист, рука по плечо вырвана?
— А, Колька-танкист, и что?
— Сегодня вечером унесли…
Ребята замолчали. Покосились в мою сторону. Я хмуро затушил сигарету. Кому я здесь нужен, со своим счастьем и мечтами о светлом завтра? Дерьмо! Везде сплошное дерьмо! Мы так увязли в нем, что давно привыкли к фекалиям и даже не пытаемся выползти. После такой войны, для генералов, отдававших приказы и посылавших людей под пули, я бы устроил второй Нюрнбергский процесс. Но, как всегда, они скоро станут национальными героями, спасителями Отечества. Учредят новые ордена и медали, украсят ими мундиры. В отставке начнут пописывать мемуары. Их опубликуют и преподнесут массам в виде отчетов-резюме о не напрасно пролитой крови, совершенных ими подвигов…
«Джон Смит — современный супергладиатор, впервые участвовавший в таком шоу, ухитрялся уворачиваться от автомобильной модели УКУ более пяти минут. Публика возбужденно ревела, но начинала уставать, она уже раздраженно требовала результат, ей хотелось не хлеба, а крови!».
«Вчера вечером звезды встали в особенный ряд и мы смогли вас вызвать. Ты — рожденный здесь не рожденным. Этот мир мог быть и твоим. Ты здесь по праву, по праву защитника. Такое случается очень редко, раз в тысячелетие. По просьбе принцессы я вызвал тебя как ее защитника».
Тяжелое время, после гражданской войны, отряды продразверстки, создание нового уклада… Что может произойти с одним из таких отрядов, если он вдруг попадет во времена Ярослава Мудрого? Не попробует ли он осуществить новую революцию? Что с ним произойдет и как его встретят наши далекие предки?
Дай Бог, чтоб это было неправдой… «— Время деньги, а твое время пошло. Беги, бомж, беги, — Артур кивнул в сторону ворот. Бродяга развернулся и неуклюже побежал, раскачиваясь из стороны в сторону. — Дохляк, такой далеко не убежит, — бросил вслед Жан. Сняв с плеча автомат, поймал на мушку левую лопатку беглеца и представил, как плавно нажимает курок и рой смертельно жалящих пчел подхватывают мужичка и швыряют наземь».
«Заканчивается первый месяц, как я научился ненавидеть. С момента потери корабля прошло восемь. Пройдет год или чуть больше, нас начнут искать. За нами прилетят, обязательно прилетят. В конце концов, мы неплохо устроились в пещере, установили спасательный бокс-палатку, запустили сигнальный маяк… Неважно, кто окажется освободителем из плена этой треклятой планеты, важно — когда».
Вы держите в руках нашу третью книгу фантастики. В нее вошла фантастика, напрямую связанная с парадоксами времени. Первую часть книги составляет роман Валерия Строкина «Я — Степан Разин» — удивительная история о вековом стремлении человеческого духа к свободе и справедливости или, если более точно по-русски — к воле и правде. Вторую — повесть «Ночь быстрой луны», книга о современности, о вечной борьбе между добром и злом, о том, можно ли использовать только для себя свои неординарные способности.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
В очередной книге издательской серии «Величие души» рассказывается о людях поистине великой души и великого человеческого, нравственного подвига – воинах-дагестанцах, отдавших свои жизни за Отечество и посмертно удостоенных звания Героя Советского Союза. Небольшой объем книг данной серии дал возможность рассказать читателям лишь о некоторых из них.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
В центре повести образы двух солдат, двух закадычных друзей — Валерия Климова и Геннадия Карпухина. Не просто складываются их первые армейские шаги. Командиры, товарищи помогают им обрести верную дорогу. Друзья становятся умелыми танкистами. Далее их служба протекает за рубежом родной страны, в Северной группе войск. В книге ярко показана большая дружба советских солдат с воинами братского Войска Польского, с трудящимися ПНР.
В годы Великой Отечественной войны Ольга Тимофеевна Голубева-Терес была вначале мастером по электрооборудованию, а затем — штурманом на самолете По-2 в прославленном 46-м гвардейским орденов Красного Знамени и Суворова III степени Таманском ночных бомбардировщиков женском авиаполку. В своей книге она рассказывает о подвигах однополчан.
Джузеппе Томази ди Лампедуза (1896–1957) — представитель древнего аристократического рода, блестящий эрудит и мастер глубоко психологического и животрепещуще поэтического письма.Роман «Гепард», принесший автору посмертную славу, давно занял заметное место среди самых ярких образцов европейской классики. Луи Арагон назвал произведение Лапмпедузы «одним из великих романов всех времен», а знаменитый Лукино Висконти получил за его экранизацию с участием Клаудии Кардинале, Алена Делона и Берта Ланкастера Золотую Пальмовую ветвь Каннского фестиваля.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.