Так это было - [60]
«Я был глубоко потрясен. Итак, это был конец!
После краткого размышления я спросил генерала Кребса: верит ли он как солдат, что русское главное командование согласится на переговоры о „перемирии“ в тот момент, когда зрелый плод должен быть только сорван? По моему мнению, вместо перемирия нужно было бы предложить безоговорочную капитуляцию Берлина, тогда, может быть, и представилась бы возможность, благодаря любезности русского командования, собрать в Берлине легализированное фюрером правительство и как можно быстрее закончить эту сумасшедшую битву за Берлин.
Доктор Геббельс категорически отвергал любую мысль о капитуляции. Я не мог удержаться, чтобы не сказать ему: „Господин рейхсминистр, неужели вы серьезно верите, что русские будут вести переговоры с таким правительством Германии, в котором вы являетесь рейхсканцлером?“
На сей раз я разбил господина Геббельса!»[26]
Кребс и офицеры были уже готовы к переходу с белым флагом…
1 мая
Генерал Кребс переходит линию фронта с белым флагом. — «Никаких переговоров, кроме безоговорочной капитуляции». — Первомайские бои в рейхстаге и у имперской канцелярии. — «Здесь я, фамилия моя Ваганов». — Конец подземелья
В ночь на 1 мая немецкие громкоговорители заголосили:
«Внимание, внимание!! Просим прекратить огонь! К 24 часам по берлинскому времени высылаем парламентеров на Потсдамский мост, опознавательный знак — белый флаг».
Этот текст был повторен. Огонь прекращен.
Генерал пехоты Ганс Кребс, натянув черные перчатки и взяв в руки два пакета, вышел из бункера имперской канцелярии. Он был одет в обычную генеральскую форму, на его груди висел железный крест, а на рукаве вышит фашистский знак. Он давно не был на воздухе. Где-то далеко-далеко слышалась стрельба, а сюда, в сад имперской канцелярии, нежданно-негаданно как бы спустился мир. Но это только казалось. Генерал осмотрелся и увидел дымное зарево пожарищ. Берлин горел.
Рядом с генералом шел полковник фон Дюффинг с большим белым флагом, который пока был свернут. Этот флаг торопливо шили сестры милосердия из подземной санчасти. Вчера они изрезали несколько простынь для капитулянтских флагов, а в ночь на сегодня им удалось найти чистое белое полотно, из которого и был сшит флаг для Кребса. Сестры понимали, что это полотнище особое, если уж сам Кребс пойдет с ним.
Вскоре парламентеры появились в расположении полка Гумерова, а оттуда были доставлены в район Темпельхофа на командный пункт генерала Чуйкова. Ему маршал Жуков поручил принять парламентеров. Здесь, у входа, их попросили подождать. Заложив руки за спину, генерал стоял не двигаясь и глядел в одну точку, в дымный горизонт Берлина. Этот момент хорошо запечатлен на известном снимке фотокорреспондента Е. Халдея.
Наконец Кребса пригласили в здание. Он был бледен и явно нервничал. Предъявив свои полномочия, протянул Чуйкову пакет и сказал:
— Буду говорить особо секретно… Вы первый иностранец, которому я сообщаю, что 30 апреля Гитлер покончил самоубийством…
— Эта новость нам известна, — возразил Чуйков. Кребс был удивлен и расстроен, ибо нужного эффекта его заявление не произвело. Затем он зачитал обращение нового рейхсканцлера Германии:
«Согласно завещанию ушедшего от нас фюрера, мы уполномочиваем генерала Кребса в следующем. Мы сообщаем вождю советского народа, что сегодня в 15 часов 50 минут добровольно ушел из жизни фюрер. На основании его законного права фюрер всю власть в оставленном им завещании передал Деницу, мне и Борману. Я уполномочил Бормана для мирных переговоров между державами, у которых наибольшие потери. Геббельс».
К этому письму было приложено политическое завещание Гитлера. Прочитав эти документы, Василий Иванович Чуйков вышел в другую комнату и связался с маршалом Жуковым. Маршал просил его подождать и сообщил, что направляет для переговоров своего заместителя генерала армии В. Д. Соколовского.
Тут же Жуков связался с Москвой.
«…Я позвонил И. В. Сталину, — пишет Г. К. Жуков. — Он был на даче. К телефону подошел дежурный генерал, который сказал:
— Сталин только что лег спать.
— Прошу разбудить его. Дело срочное и до утра ждать не может.
Очень скоро И. В. Сталин подошел к телефону. Я доложил полученное сообщение о самоубийстве Гитлера, появлении Кребса и решение поручить переговоры с ним генералу В. Д. Соколовскому. Спросил его указаний.
И. В. Сталин ответил:
— Доигрался, подлец. Жаль, что не удалось взять его живым. Где труп Гитлера?
— По сообщению генерала Кребса, труп Гитлера сожжен на костре.
— Передайте Соколовскому, — сказал Верховный, — никаких переговоров, кроме безоговорочной капитуляции, ни с Кребсом, ни с другими гитлеровцами не вести.
Если ничего не будет чрезвычайного, — не звоните до утра, хочу немного отдохнуть. Сегодня у нас первомайский парад».[27]
Жуков позвонил Чуйкову и просил прислать ему письмо Геббельса и другие документы.
Над землей уже встало раннее утро 1 мая. Сквозь облачность изредка прорывались лучи солнца…
Генерал армии Соколовский настаивал на безоговорочной капитуляции, а Кребс все твердил: «Я не полномочен это решить».
Переговоры явно зашли в тупик.
В одиннадцатом часу дня, когда на Красной площади заканчивался парад и началась первомайская демонстрация, едва ли не самая радостная из всех, что были до нее, из Москвы сообщили: «Советское правительство дает окончательный ответ: капитуляция общая или капитуляция Берлина. В случае отказа продолжать штурм».
Аннотация ко 2-ому изданию: В литературе о минувшей войне немало рассказано о пехотинцах, артиллеристах, танкистах, летчиках, моряках, партизанах. Но о такой армейской профессии, как военный переводчик, пока почти ничего не сказано. И для тех читателей, кто знает о их работе лишь понаслышке, небольшая книжка С. М. Верникова «Записки военного переводчика» — настоящее открытие. В ней повествуется о нелегком и многообразном труде переводчика — человека, по сути первым вступавшего в контакт с захваченным в плен врагом и разговаривавшим с ним на его родном языке.
Известный военный хирург Герой Социалистического Труда, заслуженный врач РСФСР М. Ф. Гулякин начал свой фронтовой путь в парашютно-десантном батальоне в боях под Москвой, а завершил в Германии. В трудных и опасных условиях он сделал, спасая раненых, около 14 тысяч операций. Обо всем этом и повествует М. Ф. Гулякин. В воспоминаниях А. И. Фомина рассказывается о действиях штурмовой инженерно-саперной бригады, о первых боевых делах «панцирной пехоты», об успехах и неудачах. Представляют интерес воспоминания об участии в разгроме Квантунской армии и послевоенной службе в Харбине. Для массового читателя.
Книга повествует о жизни обычных людей в оккупированной румынскими и немецкими войсками Одессе и первых годах после освобождения города. Предельно правдиво рассказано о быте и способах выживания населения в то время. Произведение по форме художественное, представляет собой множество сюжетно связанных новелл, написанных очевидцем событий. Книга адресована широкому кругу читателей, интересующихся Одессой и историей Второй Мировой войны. Содержит нецензурную брань.
Писатель Василий Антонов знаком широкому кругу читателей по книгам «Если останетесь живы», «Знакомая женщина», «Оглядись, если заблудился». В новом сборнике повестей и рассказов -«Последний допрос»- писатель верен своей основной теме. Война навсегда осталась главным событием жизни людей этого возраста. В книгах Василия Антонова переплетаются события военных лет и нашего времени. В повести «Последний допрос» и рассказе «Пески, пески…» писатель воскрешает страницы уже далекой от нас гражданской войны. Он умеет нарисовать живые картины.
«Лейтенант Бертрам», роман известного писателя ГДР старшего поколения Бодо Узе (1904—1963), рассказывает о жизни одной летной части нацистского вермахта, о войне в Испании, участником которой был сам автор, на протяжении целого года сражавшийся на стороне республиканцев. Это одно из лучших прозаических антивоенных произведений, документ сурового противоречивого времени, правдивый рассказ о трагических событиях и нелегких судьбах. На русском языке публикуется впервые.
Еще гремит «Битва за Англию», но Германия ее уже проиграла. Италия уже вступила в войну, но ей пока мало.«Михаил Фрунзе», первый и единственный линейный крейсер РККФ СССР, идет к берегам Греции, где скоропостижно скончался диктатор Метаксас. В верхах фашисты грызутся за власть, а в Афинах зреет заговор.Двенадцать заговорщиков и линейный крейсер.Итак…Время: октябрь 1940 года.Место: Эгейское море, залив Термаикос.Силы: один линейный крейсер РККФ СССРЗадача: выстоять.