Так это было - [62]
Стало чуть-чуть светлее. Я отчетливо увидел над куполом рейхстага плескавшееся на ветру и показавшееся мне опаленным Знамя Победы, то самое, которое Артюхов принес и вручил неделю назад генералу Шатилову, а тот — полковнику Зинченко. Вот теперь оно на своем месте. В нем я увидел отражение тысяч флажков, хранившихся под гимнастерками едва ли не у каждого солдата, две недели штурмующих Берлин. В нем была наша воинская стать, доблесть, геройство, в нем порыв, неудержимость штурмов, презрение к смерти, любовь к Родине, в нем — воинское дарование командиров рот и батальонов, призывный крик «вперед!», в нем — полководческий гений наших военачальников. Наша победа.
И в эти же часы генерал Кребс с белым флагом сидел на командном пункте Василия Ивановича Чуйкова и вымаливал у генерала Соколовского «перемирие». В белом флаге Кребса было средоточие тысяч белых флагов, детских пеленок, наволочек, просто носовых платков, которые в эти дни вывешивали на окнах своих квартир измученные, голодные, морально подавленные берлинцы.
Два знамени — красное, взлетевшее на купол рейхстага и оповестившее о гибели германского фашизма, и белое, которое с позором вернулось в подземелье имперской канцелярии после неудачных переговоров посланца гитлеровского рейха.
Знамя над рейхстагом водрузили воины армии-победительницы. Белый флаг был брошен на грязный, заплеванный пол бункера имперской канцелярии генерал-полковником Кребсом.
…В рейхстаге шел бой. Каждому из наших солдат приходилось драться с пятью, а то и больше смертниками. Теперь уже там сражались почти все батальоны обеих дивизий — 150-й и 171-й.
Спустя несколько дней генерал Шатилов по просьбе Горбатова собрал 120 участников исторического штурма. Беседа длилась чуть ли не целый день. Здесь была рассказана вся история «последнего решающего», которая, к сожалению, не была застенографирована.
Это были первые и самые непосредственные впечатления людей, еще не остывших от боя, в простреленных гимнастерках, с забинтованными головами, опирающихся на костыли. Они довольно полно освещали картину штурма.
Рота Сьянова очистила вестибюль и несколько комнат слева, одну из которых отвели под наблюдательный пункт начальника штаба батальона Кузьмы Гусева. Рота Греченкова и отряд Лысенко, пробиваясь по длинному коридору к Коронационному залу, в радостном порыве встретились и обнимались под огнем.
Гитлеровцы не думали сдаваться. Допрашивая офицера, захваченного в плен в рейхстаге, генерал Шатилов спросил:
— Надеетесь на новое оружие? Или ждете подкреплений?
— Да, ждем.
— Оружие, если даже оно и есть, вы уже не успеете применить. Подмоги тоже не будет. Уничтожена.
— Все равно будем драться. Лучше умереть, чем сдаться в плен. Как видите, берлинский гарнизон сражался до последнего.
— Тем, кто сдается, гарантируем жизнь. Нет — уничтожим. Я вас отпускаю. Можете идти к своим и рассказать им об этом.
Немец посмотрел на генерала с недоумением и недоверием. Потом решительно ответил:
— Нет, назад я не пойду. Меня там все равно убьют как предателя.[28]
Еще утром в рейхстаге возник пожар. Огонь и дым в здании оказались более коварным врагом, чем гитлеровские смертники, ибо он постепенно охватил все залы, комнаты, переходы, душил людей, угрожал языками пламени. Фашисты, засевшие в подвалах, воспользовались пожаром, выскочили из подземелья и вступили в бой, самый тяжелый и кровавый. Много людей полегло в этом «дымном бою», но ни один человек не ушел из рейхстага.
Горбатов отложил в сторону блокнот и, подперев руками подбородок, жадно слушал эти рассказы.
Эпизод сменялся эпизодом, и каждый из них был темой для военного очерка или главой для книги.
Во время беседы генерал Шатилов заметил:
— Один солдат, будучи тяжело ранен в левое плечо, прижался им к мраморной статуе, чтобы остановить кровь, а правой рукой бросал гранаты в немцев, пытавшихся бежать по лестнице. Он потерял много крови, но не покинул рейхстага, его увезли в госпиталь, и никто не знает его фамилии. Жаль, что его здесь нет.
В это время из задних рядов поднялся сержант с перебинтованной грудью:
— Здесь я. Фамилия моя Ваганов…
Позже нам удалось узнать о героических подвигах воинов 171-й дивизии. На рассвете 1 мая в рейхстаг вошли подразделения батальона Ефимова. Особую доблесть проявили командир роты А. Коршун, сержанты Смирнов, Беленков, ефрейтор Ильин, рядовые Сомов, Гайдук, Вабищевич и другие.
…После возвращения с Кенигсплатца я встретился на НП с Борисом. Он был в частях у Берзарина и восторгался их наступлением. «Поразительная организованность», — закончил он рассказ.
Решили поехать к Переверткину в Моабит, поговорить с ним и обобщить картину битвы всех трех дивизий. На месте его не застали. Вернее сказать, его не застали на КП, а «на месте» — в частях — он был.
Двинули на «армейский уровень» — к Лисицыну.
Он, как всегда, обрадовался нашему приходу и сразу:
— Обедали?
— Нет.
— Вот и хорошо, пообедаем вместе.
В дружеской застольной беседе мы пытались «выудить» у собеседника как можно больше подробностей. Мы узнали от Лисицына больше, чем от некоторых штабных офицеров, строго стоящих на страже «военной тайны», даже если эта «тайна» обнажена и видна всем. Во всяком случае, картина вчерашнего боя за рейхстаг, путь трех знамен к куполам зданий в центре Берлина, и особенно знамени № 5 над рейхстагом говорили о полной победе 79-го корпуса.
Герои повестей и рассказов, вошедших в этот сборник, наши современники — солдаты и офицеры Советской Армии. Автор показывает романтику военной службы, ее трудности, войсковую дружбу в товарищество, Со страниц сборника встают образы воинов, всегда готовых на подвиг во имя Родины.
Аннотация ко 2-ому изданию: В литературе о минувшей войне немало рассказано о пехотинцах, артиллеристах, танкистах, летчиках, моряках, партизанах. Но о такой армейской профессии, как военный переводчик, пока почти ничего не сказано. И для тех читателей, кто знает о их работе лишь понаслышке, небольшая книжка С. М. Верникова «Записки военного переводчика» — настоящее открытие. В ней повествуется о нелегком и многообразном труде переводчика — человека, по сути первым вступавшего в контакт с захваченным в плен врагом и разговаривавшим с ним на его родном языке.
Известный военный хирург Герой Социалистического Труда, заслуженный врач РСФСР М. Ф. Гулякин начал свой фронтовой путь в парашютно-десантном батальоне в боях под Москвой, а завершил в Германии. В трудных и опасных условиях он сделал, спасая раненых, около 14 тысяч операций. Обо всем этом и повествует М. Ф. Гулякин. В воспоминаниях А. И. Фомина рассказывается о действиях штурмовой инженерно-саперной бригады, о первых боевых делах «панцирной пехоты», об успехах и неудачах. Представляют интерес воспоминания об участии в разгроме Квантунской армии и послевоенной службе в Харбине. Для массового читателя.
Книга повествует о жизни обычных людей в оккупированной румынскими и немецкими войсками Одессе и первых годах после освобождения города. Предельно правдиво рассказано о быте и способах выживания населения в то время. Произведение по форме художественное, представляет собой множество сюжетно связанных новелл, написанных очевидцем событий. Книга адресована широкому кругу читателей, интересующихся Одессой и историей Второй Мировой войны. Содержит нецензурную брань.
Писатель Василий Антонов знаком широкому кругу читателей по книгам «Если останетесь живы», «Знакомая женщина», «Оглядись, если заблудился». В новом сборнике повестей и рассказов -«Последний допрос»- писатель верен своей основной теме. Война навсегда осталась главным событием жизни людей этого возраста. В книгах Василия Антонова переплетаются события военных лет и нашего времени. В повести «Последний допрос» и рассказе «Пески, пески…» писатель воскрешает страницы уже далекой от нас гражданской войны. Он умеет нарисовать живые картины.
«Лейтенант Бертрам», роман известного писателя ГДР старшего поколения Бодо Узе (1904—1963), рассказывает о жизни одной летной части нацистского вермахта, о войне в Испании, участником которой был сам автор, на протяжении целого года сражавшийся на стороне республиканцев. Это одно из лучших прозаических антивоенных произведений, документ сурового противоречивого времени, правдивый рассказ о трагических событиях и нелегких судьбах. На русском языке публикуется впервые.