Таинство длиною в жизнь. Как найти свою любовь и семейное счастье - [28]

Спасаться чадородием?

В церковной среде часто любят вспоминать слова апостола Павла о том, что женщина спасается чадородием, понимая это как призыв «рожай до безконечности, и Царствие Небесное тебе обезпечено». Но тут, как при любом грубом упрощении, возникает ряд перекосов.

Если человек делает что-либо из послушания Богу и при этом у него достаточно сил, чтобы понести все последствия своих действий, то он безусловно этим спасается. Нет никаких сомнений. Но мы очень часто сталкиваемся с тем, что люди делают что-то многотрудное, воспринимая это как подвиг, как следование воле Божией, но затем надрываются и вообще утрачивают возможность жить по воле Божией. И все это приводит к колоссальной физической, душевной и духовной деградации. Таких семей мы можем наблюдать, к сожалению, немало.

Каждый из нас христианин лишь настолько, насколько он действительно христианином является. Мало кто может неотступно жить по принципу «будь что будет, обо мне позаботится Бог», не впадая периодами в ропот или в малодушие. Повседневный опыт показывает, что, когда люди так говорят, это еще ничего не значит. Потому что потом выясняется, что у них совершенно конкретное представление о том, как Господь должен о них позаботиться. А может быть, даже не представление, а настоятельное требование. И если Господь о них позаботился не так, как они хотели, а как Он единый знает, то они обижаются, надрываются, ломаются и порой вообще разуверяются. Тех, кто, подобно святому Серафиму Саровскому, предал себя Богу, как железо предает себя кузнецу, я практически в своей жизни не встречал. Единицы, может быть. Поэтому каждый человек должен жить по силам, сперва здраво их оценив, проверив в чем-то малом.

И если мужчина ставит перед женой задачу спасаться чадородием, то для него логично задать вопрос самому себе: а я чем буду спасаться? Наверное, тем, что стану заботиться о женщине, которая мне рожает детей. Причем так, чтобы и она, и дети эту заботу реально ощущали и не испытывали лишения ни в материальных потребностях, ни тем более в любви и тепле. Иначе вполне возможно, что жена будет спасаться чадородием, как мученица, а я погибну.

Если врачи диагностировали у женщины заболевание, которое может привести к смерти в случае новой беременности и родов, а муж настаивает на близости, то это трудно назвать христианской позицией. Сказать, что в таком случае супруги должны отказаться от близких отношений, я не решусь, потому что прекрасно понимаю, что меня обвинят в максимализме и жестокости. Именно по этой причине я утверждаю, что решение муж и жена должны принимать только сами.

И вместе с тем… Оказывается человек перед выбором: отречься от Христа, пусть формально, и жить или не отречься и умереть. Что мы можем сказать об этом? Христос — это и есть жизнь, а отречение от Него — и есть смерть. И христианин должен не отрекаться от Христа, но умереть и присоединиться к лику мучеников на небесах. Это так, но вопрос о мученичестве очень сложный. Мы знаем в реальности, сколь многие христиане проявляли перед лицом испытания малодушие и слабость. Не все они впоследствии отпадали от Церкви насовсем, кто-то возвращался с покаянием, а кто-то даже не считал, что должен каяться, потому что воспринимал произошедшее как закономерный компромисс, уступку. (Я имею в виду примеры периода гонений в нашей стране в начале двадцатого столетия.) А в Древней Церкви совершенно однозначно никто бы не счел это закономерным. Люди, отрекшиеся в период гонений, отлучались от церковного общения на очень и очень долгие сроки.

Если придерживаться ориентиров, о которых я сказал, то в ситуации с планированием рождения детей мы имеем дело с неким условным, бытовым мученичеством, которое имеет определенную нравственную подоплеку. Говоря все это, я глубоко убежден, что мы, священники, к мученичеству или чему-то похожему на мученичество не должны призывать. В противном случае можем навязать людям что-то такое, что будет правильно по букве абсолютно, на сто процентов, но уничтожит их, убьет, и вина будет на нас. Это область очень и очень деликатная, но обсуждать возникающие здесь вопросы все-таки нужно и важно. И делать это надо так, как сказано в Евангелии: Трости надломленной не переломит и льна курящегося не угасит (Мф. 12: 20). Всегда можно жестким словом кого-то сломать, повредить, а наша задача — врачевать, помогать и поддерживать. Главное — помнить, что буква убивает, а дух животворит. Дух важнее.

В то же самое время мы не можем сказать: «Поступайте вопреки этой букве», потому что тогда будем ее попирать. Как и букву не попирать, и в то же время не трактовать чрезмерно свободно, в угоду себе и своей воле, то, что касается духа? Наверное, умение найти золотую середину — главная задача всякого христианина.

Мне попались как-то замечательные слова митрополита Иосифа (Чернова) о том, что у каждого человека свои границы компромисса. И если ты идешь на компромисс и понимаешь, что он совершенно оправдан, не причиняет зла и твое сердце его принимает, то это допустимо. Но если чувствуешь, что в этом есть какой-то момент предательства, то остановись и ни в коем случае не иди на компромисс. Потому что даже если это не является предательством, но ты так ощущаешь, то обязательно предателем станешь.