Таинственный венецианец - [21]

У Эммы на лице появилась гримаска удивления: неужели для графа Чезаре так важны все эти атрибуты шикарной жизни?

Скорее всего, за этим наблюдает сама старая графиня, которая мечтает восстановить могущество семьи Чезаре. Но неужели граф готов заплатить за это своей свободой?

Покачав головой, Эмма вздохнула. Ей сейчас стало так же неприятно, как в тот момент, когда она узнала, что некий граф Чезаре готов сделать Селесту графиней в обмен на ее богатство.

В этот момент она испытала глубокое презрение к мужчине, который продает себя таким образом.

Наклонившись, Эмма открыла шкаф, который находился под раковиной. Она сама не понимала, зачем это сделала, потому что не в ее характере было рыться в чужих вещах.

Хотя, если признаться честно, то в ящик к Селесте она иногда забиралась, чтобы получше разобраться в ее коварной и эгоистической натуре.

Что же касается графа Чезаре, то ей просто хотелось получше узнать его и рассеять те некоторые неприятные подозрения, которые она питала по отношению к нему. Эмма хотела знать о графе Чезаре только хорошее.

В шкафчике, который открыла Эмма, не было ничего, кроме футляра для гитары. Эмма нахмурилась, вспомнив, что однажды видела, как граф, крадучись, входил в палаццо именно с этим футляром в руках. Это было в первое утро ее пребывания в палаццо. Присев на корточки, Эмма вытащила футляр. У нее был знакомый мальчик, который неплохо играл на гитаре, и она тоже научилась немножко бренчать на ней. Мальчик говорил, что у нее это совсем неплохо получается, а, главное, игра на гитаре действовала как-то успокаивающе.

Открыв крышку футляра, Эмма с изумлением обнаружила, что вместо гитары там находится снаряжение для подводного плавания.

Здесь находился блестящий черный резиновый костюм, защитные очки, трубка для дыхания. Не хватало лишь баллончиков с кислородом. «Вот это да!» — подумала Эмма и услышала резкий окрик графа: — Какого черта вы здесь роетесь?

Эмма виновато оглянулась, приложив ладони к горлу.

— Синьор… — виновато пробормотала она.

Чезаре присел возле нее на корточки.

— Я спрашиваю вас, что вы делаете? Кто вам дал право совать свой нос в чужие дела? — сердито спросил граф. — Где вас воспитывали?

У Эммы от стыда лицо стало пунцовым.

— Извините, синьор, — пробормотала она.

Но Эмма никак не могла объяснить себе, почему ее совершенно невинный поступок вызвал у него такой гнев.

— Ах, вы извиняетесь, — с сарказмом произнес граф. Я что-то не помню, разрешал ли я вам рыться в личных вещах. Ведь речь, как мне кажется, шла всего лишь о паре чашек кофе.

Эмма немного пришла в себя и вместо смущения вдруг почувствовала гнев.

— Боже мой! — с негодованием воскликнула она. — Что я такого сделала? Открыла старый дурацкий футляр для гитары. А в нем и гитары-то не оказалось!

Чезаре тоже уже взял себя в руки, он захлопнул футляр на защелку.

— Извините, — холодно сказал он по-итальянски. — Я был непозволительно груб с вами. Но в будущем я вас попрошу ограничивать ваше любопытство, когда оно будет касаться осмотра моих вещей.

Эмма вздохнула. В конце концов, что бы ей ни думалось про все это, она была виновата, и у Чезаре были все основания гневаться на нее.

— Я тоже извиняюсь, — медленно проговорила она, но тут они оба почувствовали запах сгоревшего молока.

— О, господи! — воскликнула Эмма. — Что же я наделала!

Чезаре снял подгоревшую кастрюльку с плиты, поставил ее в раковину и наполнил водой. Он недовольно поглядел на Эмму.

— Пошли наверх и покончим с этой темой, — проговорил он. — Давайте выпьем по банке пива вместо кофе. Жарко, и я хочу пить.

— Хорошо, — миролюбиво сказала Эмма и стала подниматься на палубу.

Чезаре вынул из бара две банки пива, захватил пару стаканов и последовал за ней.

Эмма села в хвосте лодки, довольно неуклюже приняла из рук графа банку и стакан. Она чувствовала себя наивной, глупой и была уверена, что предстоящий пикник безвозвратно испорчен.

Чезаре присел рядом на низкое деревянное сиденье. Он с удовольствием сделал несколько глотков пива, а затем медленно вытер губы тыльной стороной ладони.

— Холодное… хорошо, — заметил он и внезапно рас смеялся. — Все хорошо, Эмма, все хорошо! Иногда бывают вещи, которые трудно понять, но все они имеют объяснение. Однако в данном случае я не могу открыть вам эту тайну.

Потягивая пиво, Эмма сказала: — Я не знаю, что вы имеете в виду.

— Зато я это знаю. Возможно, когда-нибудь наступит время, и вы узнаете ее тоже. Единственная моя просьба к вам, это постараться забыть, что вы открывали футляр и видели его содержимое. Ладно?

— Я должна забыть об этом?

— Совершенно верно. Надеюсь, я прошу не слишком много?

Эмма покачала головой.

— Отлично! Тогда мы снова друзья. Должен признаться, что я не сержусь на вас за то, что вы заглядывали в шкафы и смотрели мои книги.

В какой-то степени Эмма была сбита с толку.

— А теперь обещайте мне, что о том, что вы видели, вы никому не обмолвитесь ни единым словом. Никому…

— Конечно, я сделаю так, как вы просите, — проговорила Эмма, откидывая назад свои тяжелые волосы и глядя на плещущуюся воду залива.

Остров, который Чезаре выбрал для пикника, был невелик и совершенно пустынен. Здесь находился небольшой домик, о котором говорил граф, когда они собирались на пикник.