В тот вечер граф повел Селесту обедать.
Их пригласил на бал в свой палаццо друг Чезаре. А перед балом он и еще несколько близких друзей были приглашены на обед.
Селеста надела сверкающее серебром вечернее платье, а в ушах, на шее и руках у нее были бриллианты, стоившие целое состояние.
Из окна своей спальни Эмма наблюдала, как они усаживались в огромную гондолу, палубу которой украшал красный ковер.
Граф Видал в вечернем костюме выглядел необыкновенно привлекательно.
Эмма стояла у окна и размышляла, почудилось ли ей то мгновение, когда она почувствовала, что граф, испытывая к ней влечение, прижал ее к себе, или все это было на самом деле.
Правда, в последние два дня граф не выказывал ей никаких признаков внимания, вел себя так, словно ничего такого между ними не происходило и обращался с Эммой с вежливым безразличием.
Можно было подумать, что они всегда встречались только в присутствии его бабушки и ее мачехи. Это поведение графа Чезаре вызывало в душе Эммы обиду. Неужели он так легко забыл те ощущения, которые они оба испытали, когда оказались совсем близко друг к другу?
На следующее утро Селеста не вышла к завтраку и попросила принести его к ней в спальню.
Обычно она не упускала возможность позавтракать со всеми вместе, хотя бы для того, как полагала Эмма, чтобы повидаться с Чезаре.
Но сегодня Селеста заявила, что вчерашний бал слишком утомил ее, у нее болит голова, и она просила у графини извинения за то, что хочет весь день или часть дня провести в постели.
— Конечно, Анна, — с доброй улыбкой заметила графиня служанке, сообщившей эту весть, — пожалуйста, передай мое искреннее сочувствие синьоре и скажи ей, что пусть она остается в своей комнате столько, сколько это необходимо.
— Хорошо, хорошо, графиня, — закивала Анна и побежала к Селесте, чтобы передать ей слова графини.
Вскоре Анна вернулась и обратилась к графу Чезаре, который лениво прихлебывал кофе, просматривая свежую газету.
— Скажите, синьор, а что теперь делать с корзиной, которую вы заказали для пикника? Она теперь не понадобится?
Чезаре поглядел на нее, потом выразительно посмотрел на Эмму.
— Нет, почему же, — проговорил он. — Корзина понадобится. Синьорина Эмма и я воспользуемся ею. Не правда ли? — и он улыбнулся Эмме. Графиня странно посмотрела на внука:
— Ты собирался сегодня поехать с Селестой на пикник? — спросила она.
— Да, бабушка, так мы с ней договорились. Но, она, как ты слышала, передумала и не может поехать.
Графиня чуть прикусила губу.
— И ты решил взять с собой… Эмму?
Несмотря на то, что в комнате было жарко, Эмма почувствовала озноб. Слова графа переполнили ее радостью и в то же время испугали; она боялась, что все ее чувства отразились на ее лице.
— Ну, если Эмма захочет поехать, — сказал граф Чезаре, — то почему бы и нет? А ведь ты хочешь поехать, не так ли, Эмма?
Эмма тяжело вздохнула: — А куда вы хотите поехать?
— Я знаю в заливе один прелестный островок. Он не большой и совершенно пустынный. Я рассказывал тебе о нем. Кроме того, там есть небольшой домик, в котором можно переодеться. А пляж просто идеальный и там очень хорошо плавать. Вода теплая. Мы там прекрасно поплаваем и позагораем.
Графиня незаметно протянула руку и сжала внука за локоть.
— Чезаре, — сказала она, — ты уверен… — слегка понизив голос, она добавила: — Тебе не кажется, что твое предложение ставит Эмму в довольно сложное положение. Я понимаю, что ей трудно отказаться от столь соблазнительного предложения… — Графиня с беспокойством посмотрела на Эмму.
— Эмма, — спросила она. — А ты уверена, что тебе хочется поехать на этот пикник?
Эмма почувствовала, что по какой-то причине графиня хочет, чтобы она отказалась от этой поездки, но не понимала причины.
Неужели она считает, что ее внук — опасный компаньон для молодой впечатлительной девушки и этот пустынный остров неподходящее место для развлечения двух чужих друг другу людей?
Конечно, Эмма отчетливо понимала, что она должна отказаться от поездки. Даже просто согласившись сопровождать графа, она создает ужасную ситуацию для себя и Селесты и, кроме того, длительное общение с графом наедине создаст для нее другого рода сложности.
Но в то же время ей ужасно хотелось побывать на этом пикнике и провести несколько часов вдвоем с Видалом Чезаре. И она вдруг почувствовала, что ей наплевать на то, что скажет и сделает Селеста, когда она вернется.
Избегая смотреть на Чезаре, Эмма нерешительно сказала:
— Мне бы очень хотелось поехать, конечно, лишь в том случае, если у вас, графиня, это не вызовет возражений.
Графиня отпустила локоть Чезаре, откинулась на спинку кресла.
— Конечно, я не возражаю, — проговорила она. — Как я могу возражать?
Вид у нее был какой-то обескураженный.
Чезаре поглядел на Эмму: — У вас есть купальный костюм?
— Да, — кивнула Эмма.
— Тогда быстренько берите его и мы уедем прежде, чем кто-нибудь придумает причину, по которой пикник следует отложить. Анна, корзина для пикника готова?
