Таинственный пасьянс - [69]

♦ Казалось, будто карлики постепенно просыпаются после долгого сна. Двойка и Тройка Червей нашли свои щётки и начали подметать пол.

Четыре короля стали в кружок, обняв друг друга за плечи. Так они стояли и тихонько беседовали, пока Король Червей не обернулся к Джокеру.

— С большим прискорбием сообщаю, что короли селения пришли к заключению, что шут прав, — сказал он.

— И почему же это так прискорбно? — спросил Джокер. Он по-прежнему лежал на столе, но теперь он опёрся на одну руку и посмотрел на Короля Червей.

На этот раз слово взял Король Бубён.

— Очень жаль, что Джокер рассказал нам правду, — проговорил он, — ведь это означает, что Мастер должен умереть.

— Почему же он должен умереть? — поинтересовался Джокер. — Всегда нужно ссылаться на правила, прежде чем бить.

Ему ответил Король Треф:

— Пока Фроде будет появляться в селении, он будет напоминать нам, что мы искусственные. Поэтому он должен умереть от меча валета.

Наконец Джокер сел на столе и соскочил на пол. Он показал на Фроде, потом на королей и изрёк:

— Ничего хорошего, если Мастер и его изделия живут бок о бок друг с другом, они только действуют друг другу на нервы. С другой стороны, вряд ли можно упрекать Фроде за то, что его фантазия была так богата, что в конце концов вырвалась из его головы.

Король Треф поправил свою маленькую корону.

— Каждый волен фантазировать, как хочет. Но тогда он обязан обратить внимание своих фантазий на то, что они только фантазии. Если он этого не делает, он их обманывает, и тогда фантазии имеют право его убить.

Неожиданно солнце зашло за большую тучу. В зале сразу стало темнее.

— Валеты, вы слышали, что мы сказали? — спросил Король Пик. — Отрубите Мастеру голову!

Я спрыгнул с высокого стула, но тут слово взял Валет Пик:

— В этом нет необходимости, господин Король, потому что Фроде уже мёртв.

Я быстро обернулся. Фроде соскользнул со стула и без чувств лежал на полу. Мне было не впервой видеть мёртвого человека. Я понял, что Фроде больше никогда не взглянет на меня своими сверкающими глазами.

Меня охватило безграничное чувство пустоты и одиночества. Я остался совершенно один на этом странном острове. Меня окружала живая карточная колода, но ни одна, ни одна из этих карт не была человеком, как я.

Карлики столпились вокруг Фроде. Лица у них были совершенно пустые, более пустые, чем накануне, когда я впервые вошёл в селение.

Туз Червей шепнула что-то на ухо Королю Червей. Потом выбежала за дверь и исчезла.

— Вот теперь мы стали самостоятельными, — сказал наконец Джокер. — Фроде умер, и убили его созданные им творения.

Мне было очень грустно, но я так рассердился, что подошёл к Джокеру и поднял его. Бубенчики зазвенели.

— Это ты убил его, — сказал я. — Тем, что украл пурпурный лимонад из его дома и рассказал о свойствах его карточной колоды.

Я опустил его на пол.

— Наш гость прав, — сказал Король Пик. — Поэтому мы имеем полное право отрубить голову этому шуту. Мы никогда не освободимся полностью от того, кто всех нас дурачил, пока не расправимся с его шутом! Валеты! Немедленно отрубите голову этой кукушке!

Джокер бросился наутёк. Он раскидал в стороны семёрок и восьмёрок и убежал той же дорогой, по которой недавно убежала Туз Червей. Я понял, что время моего визита тоже подошло к концу. И выбрался на улицу этого маленького селения. Там между домами всё ещё лежал жёлтый ковёр, раскинутый вечерним солнцем, но ни Джокера ни Туза Червей нигде не было".

КОРОЛЬ БУБЁН …мы должны носить на шее бубенчики…

Ещё прежде, чем я дошёл до смерти Фроде, папашка заворочался в кровати, но я был так захвачен чтением, что не мог отложить книжку-коврижку. Лишь когда он начал похрюкивать, я поспешил спрятать её в карман штанов.

— Хорошо спал? — спросил я, когда он уже сел в кровати.

— Сказочно хорошо! — ответил он, и одно мгновение его глаза блуждали по комнате. — И мне приснился удивительный сон, — сказал он.

— Расскажи! — попросил я.

Он всё ещё не встал с кровати. Может, он боялся, что забудет свой сон, если его ноги коснутся пола.

— Мне приснилось, что люди стали маленькими, как карлики, о которых ты вчера рассказывал. Но хотя все они были живые, только нас с тобой удивляло, что мы живём. И тут один старый врач обнаружил, что у всех карликов имеется странный знак под ногтем на большом пальце ноги. Без лупы или микроскопа рассмотреть его было невозможно. Знак состоял из обозначений одной из четырёх мастей игральных карт и числа, от единицы до нескольких миллионов. У одного был знак червей и число семьсот двадцать восемь тысяч девятьсот шестьдесят четыре, у другого — знак треф и число шестьдесят тысяч сто сорок три, у третьего — знак бубён и число две тысячи шестьсот пятьдесят девять. На собрании, напоминающем тинг или народное вече, выяснилось, что одинаковых номеров не было ни у кого. Таким образом всё человечество оказалось одним большим пасьянсом. Но — тут мы подошли к самому главному — оказалось, что у двух карликов вообще не было никаких знаков. И этими карликами были мы с тобой, Ханс Томас. Из-за этого все остальные карлики стали нас бояться. В конце концов они постановили, что мы должны носить на шее бубенчики, чтобы все слышали, где мы находимся.