Таинственный изумруд. Серия «Мир детектива» - [38]

– Напрасно вы так думаете, – сказал Спенсер. – Лорд Гекзам исключительный человек и не преминет обратить внимание на смягчающие вашу вину обстоятельства. Итак, даете слово?

Несколько минут спустя Спенсер уже был на улице, и что-то похожее на сожаление охватывало его сердце при воспоминании о только что покинутой им женщине.

Милосердие мужчины

Вернувшись в гостиницу, Спенсер сразу прошел к лорду Гекзаму. Сюлливана еще не было, и молодой человек воспользовался его отсутствием, чтобы рассказать лорду Гекзаму все, что он узнал от Марты.

По мере того, как он говорил, лицо лорда Гекзама становилось все суровее, тем не менее он не прерывал Спенсера и решился заговорить только тогда, когда тот окончил свой рассказ.

– Я давно уже подозревал нечто подобное, – сказал он. – Мне всегда казалось, что так, или иначе, эта женщина замешана в убийстве.

Он встал и взялся за шляпу.

– Скажите мне её адрес!

– Могу я, спросить, зачем вы хотите это знать? – сказал Спенсер.

– Чтобы немедленно привести туда полицию.

– Но вам еще не все известно.

– С меня достаточно того, что я знаю.

– Прочтите, по крайней мере, её исповедь, – попробовал удержать его Спенсер, опасаясь, как бы подобная поспешность не создала новых осложнений.

– Я не понимаю, о чем, мы говорим, – пожал плечами Гекзам. – Если эта женщина сама признается в содеянном ею преступлении, каким образом можем мы помешать правосудию, воздать ей должное! Подумайте только, какова её вина.

– Ее вынудили поступать таким образом.

Убийство не может оправдываться ничем подобным. Наконец, вспомните какое зло она причинила Мильдред. Уже только из-за этого я хочу, как можно скорее сдать ее в руки полиции.

– Именно ради Мильдред и прошу вас оставить эту мысль и забыть о существовании этой женщины. Что бы вы ни предприняли относительно её, все равно она не будет страдать больше, чем страдает теперь.

– Ну, хорошо! – согласился Гекзам. – Прочтите мне, что она пишет, потом будет видно.

Спенсер покорно взял в руки бумагу,

Письменная исповедь Марты содержала в себе много подробностей, опущенных ею при личном объяснении со Спенсером и, хотя молодая женщина видимо старалась насколько возможно обелить Брердана, поведение его сразу поражало своей непорядочностью.

– Я знал, что он худой человек, – с горечью заметил, Гекзам, – но я все-таки не ожидал, что он дойдет до такого падения. Теперь присоединив к прочитанному то, что мы слышали от Мильдред, мы можем обрисовать себе всю картину. Брердан приехал в тот вечер в замок с твердым намерением положить поддельный изумруд в несгораемый шкаф, вместо настоящего. Откуда он его достал? Трудно сказать, но всегда найдется ювелир, который за хороший гонорар согласится состряпать подобную подделку. Конечно, если бы это был порядочный человек, он бы все-таки отозвался, прочитав в газетах, историю с украденным изумрудом, но весьма возможно, что он сам так, или иначе принимал участие в похищении настоящего изумруда и в силу этого, конечно счел за лучшее молчать. Кстати, что это за личность Дисон? Мы о нем еще ничего не знаем.

– Лично я, не думаю, чтобы нам стоило останавливать на нем внимание, – сказал Спенсер. – Он, вероятно, знал Марту раньше, и случайно встретившись с ней, после убийства Брердана, сумел выпытать у неё эту тайну, при помощи которой и начал эксплуатировать несчастную женщину. Словом это был порядочный негодяй!

– Может быть, вам это покажется жестоким, – заметил Гекзам, – но я в итоге прихожу к тому заключению, что ваш ювелир совсем не так дурно сделал, что убив этого субъекта. Подобные люди только развращают общество.

– А что вы думаете делать с Мартой? Какие меры примете против неё?

– Никаких! После того, что я услышал сейчас от вас, я вполне согласен с вами, что она итак жестоко наказана. Её жизнь и без того разбита навсегда.

– В таком случае я завтра утром сообщу ей, что вы ее прощаете, и она может распоряжаться собой как ей угодно, – сказал Спенсер. – А! Вот и Сюлливан!

Действительно, в комнату вошел оживленный, сияющий ирландец. В руке у него был какой-то небольшой предмет.

– Вот он! – воскликнул он, кладя перед лордом Гекзамом изумруд. – Наконец-то, мне удалось его добыть! Но скольких это стоило трудов! Как трудно было уговорить эту старую обезьяну!

– Какая красота! Какое великолепие! И все-таки, если бы я был на вашем месте, то поспешил бы с его продажей.

Лорд Гекзам не верил своим глазам. Наконец, взяв в руки лежавший перед ним камень, он осмотрел его со всех сторон и убедился, что это был действительно знаменитый изумруд. Глубокая радость наполнила его душу, и он мысленно поклялся себе приложить все усилия к тому, чтобы из-за этого камня не проливалось больше крови.

– Не знаю, как и выразить вам мою благодарность за все, что вы для меня сделали, – сказал он Сюлливану. – Но, если вы не откажетесь приехать к нам со Спенсером, когда он будет наконец иметь возможность заглянуть в замок, вы увидите, как мы умеем ценить преданность и оказанную нам неоценимую услугу.

– Ради Бога, не будем говорить об этом, – добродушно улыбнулся ирландец. – Само собой разумеется, я с глубокой благодарностью принимаю ваше приглашение и так или иначе заставлю Спенсера взять меня с собой. Я его так искренно полюбил за это время, что не хочу и думать о разлуке с ним. Ну, а теперь, когда я вам доложил об успешном исполнении возложенного на меня поручения, извольте сообщить мне о результате вашего свиданья с Мартой, – обернулся он к Спенсеру.