Таинственный изумруд. Серия «Мир детектива» - [37]

Марта на минуту остановилась. Видно было, что она снова переживает потрясения этого ужасного вечера.

– И что дальше! – нетерпеливо произнес Спенсер.

– Леди Мильдред сомневалась в честности своего мужа, между тем как во мне кипела злоба обманутой, оскорбленной женщины. Все дремавшие во мне до сих пор дурные инстинкты, разом встрепенулись и взяли верх над моей порядочностью. Я была как безумная! Еще немного и я способна была бы задушить любимую вами девушку, (не возмущайтесь, я и тогда уже знала, что вы ее любите), так нежно звавшую во сне моего мужа. Моего мужа! Какое она имела право называть его по имени. Зачем он ей понадобился? Ей, у которой было все, в то время, как у меня не было ничего, кроме моей любви. На другой день леди Мильдред под каким-то предлогом отказалась спускаться на обед с лордом Гекзамом и вами в столовую. Но я всё-таки уговорила ее, одела и проводила до гостиной. Было около семи часов вечера. Сама не знаю почему я зашла в спальню леди Мильдред. В этом и была моя гибель. Как вам известно, эта комната находится в стороне от других и потому никто не видел, как я вошла туда и вышла назад. Первое, что мне бросилось в глаза, когда я открыла дверь, был Гутберт Брердан. Он стоял у окна, рассматривая какой-то предмет, который он держал в руке. А по лицу его скользила ироническая улыбка. Он услышал стук отворяемой двери.

– А! – наконец произнес он, не оборачиваясь.

Я ничего не ответила. Он поджал голову и взглянул на меня.

По выражению его лица я сразу поняла, что он ожидал увидеть леди Мильдред вместо меня. Не помню теперь, что я ему сказала, но его слова до сих пор раздаются у меня в ушах. Нет оскорбления, которого бы он мне не нанес. Он задыхался от ярости, и прежде чем я поняла, что я делаю, он уже лежал на ковре у моих ног…

Голос молодой женщины прервался. Ее душили рыдания. Спенсер, несмотря на отвращение, которое она ему теперь внушала, невольно почувствовал к ней сострадание. Как она должна была любить этого негодяя, чтобы дойти до такого умоисступления. В конце концов, она поступила так ужасно под влиянием аффекта и её вина не могла всецело лежать только на ней одной.

– Повторяю еще раз, – продолжала Марта, – я была как безумная. Вид убитого мной Гутберта не вызвал во мне никакого чувства, кроме осознания удовлетворения от совершенной мести. Опустившись перед ним на колени, я вынула у него из карманов два брачных свидетельства, мое и леди Мильдред, которое я вам передала в конверте вместе с моей исповедью. Кроме того, я нашла в одном из его карманов большой изумруд. Это был настоящий, между тем как тот, который он держал в руках, когда я вошла, и намеревался в тот же вечер положить на место в потайную комнату, был поддельный. Вас, вероятно, удивляет, каким образом я могла отличить настоящий камень от того, который я положила в письменный стол леди Мильдред. Имея и тот и другой камень в руках ошибиться было невозможно. Не скрою, что я приложила, все усилия для того чтобы подозрение в убийстве пало на леди Мильдред. Я ненавидела ее в тот момент всеми фибрами моей души и не отдавала себе отчета в том, куда завело меня мое отчаяние.

Она на минуту замолчала, потом заговорила опять.

– Больше я вам ничего не скажу. Продолжение моей истории лежит у вас в кармане. Теперь вы скажите мне, – она быстро поднялась с места и подошла к Спенсеру, – что вы намерены делать? Неужели вы донесете на меня? Умоляю вас, не делайте этого.

Она снова, как в магазине Аньеля, упала перед ним на колени.

– Не доносить на вас? – сурово повторил он. – Имею ли я на это право? Должен ли я оставлять такую женщину как вы, на свободе? Может быть, вы готовы совершить какое-нибудь новое злодеяние. Наоборот, я не премину, и как можно скорее, отдать вас в руки полиции.

Спенсер сделал несколько шагов к двери, но молодая женщина обхватила руками его колени и на её бескровном лице застыло выражение ужаса.

– Пощадите меня! Пощадите меня ради вашей любви к леди Мильдред, – молила она, – не возвращайтесь к ней запятнанный кровью и без того уже загнанного судьбой существа. Неужели вам будет лучше от того, что меня вздернут на виселице.

При этих словах, громкие рыдания вырвались из её груди, и лихорадочная дрожь пробежала по всему её телу.

Спенсер остановился. Действительно, если он выдаст ее полиции, ее неминуемо ждет смертная казнь.

– Встаньте, – сказал он, – и слушайте, что я вам скажу.

Она с трудом поднялась с колен, и бессильно упала на стоявший около неё стул.

– Вы отпустите меня? – прошептала она чуть слышно.

Спенсер подошел к ней.

– Я не могу взять на себя решение этого вопроса, – холодно сказал он. – Но, если вы дадите мне слово, что никуда не скроетесь из этого дома, я дам прочесть вашу исповедь находящемуся в Париже лорду Гекзаму и, если он согласится простить вас, я извещу вас об этом завтра утром. Я не хочу быть к вам чересчур строгим. Вы уже искупили свое заблуждение страданиями. Дайте мне слово, что вы никуда отсюда не уйдете, и я постараюсь облегчить вашу участь.

– Вы говорите, что лорд Гекзам в Париже? Тогда мне не на что надеяться. Он не простит меня.