Таганский Гамлет. Реконструкция легенды - [17]

Розенкранц. В гостях у вас, принц, больше ни зачем.

Гамлет выволакивает Розенкранца и Гильдентсерна на середину сцены и яростным движением срывает с их рукавов траурные повязки.

Переливы в музыке. Актеры разворачивают занавес по диагонали левым углом вперед.[54]

Гамлет. Хотя моя бедность ставит границы моей благодарности, и все-таки я благодарю вас. Но даже этой благодарности слишком много для вас. Скажите, за вами не посылали? Это ваше собственное побуждение? Ваш приезд доброволен? Пожалуйста, отвечайте по совести. А? А? Ну как?

Гильденстерн. Что нам сказать?

Гамлет. Ах, да что угодно, только к делу! За вами посылали. В ваших глазах есть род признанья, которое ваша сдержанность бессильна затушевать. За вами посылали. Добрый король и королева посылали за вами.

Схема движения занавеса. Положение 8

Гильденстерн. С какою целью, принц?

Гамлет. А это вам лучше знать. Только я-то заклинаю вас былой дружбой, единомыслием, любовью и другими еще более вескими доводами.

Гамлет вдруг соскакивает с планшета в яму, садится на край могилы и резко в упор спрашивает:

Розенкранц. (Г\чльденстерну) Что вы скажете?

Гамлет все время ищет улики против Короля, поэтому он так проверяет Розенкранца и Гильденстерна, и они его напора не выдерживают.

Гамлет. (Гильденстерну) Ну вот, не в бровь, а в глаз! Если любите меня, не отпирайтесь! Отвечайте вы, вы!..

Розенкранц и Гильденстерн тоскливо переглядываются. Понятно, оба предпочли бы соврать. Но боятся. И Гильденстерн, потупясь, признается:

Гильденстерн. (тихо) Принц, за нами послали.

Тихая музыка. Все ясно. Он так и знал. Он знал, что они подосланы и убедился в этом.

Гамлет. Хотите, я вам даже скажу, зачем? Таким образом, моя догадка предупредит вашу болтливость, и ваша верность тайне короля и королевы не полиняет ни перышком. Так вот, в последнее время я, сам не знаю, почему, потерял свою обычную веселость и привычку к занятиям. Мне так не по себе, что этот цветник мирозданья, земля, мне кажется бесплодною скалою, а этот необъятный шатер воздуха с неприступно вознесшейся твердью, этот видите ли, царственный свод, выложенный золотою искрой, на мой взгляд — только скопление вонючих и грязных паров. Какое чудо природы — человек! Как он удивительно рассуждает! С какими безграничными способностями! Как точен и поразителен по складу и движеньям! В воззреньях, как близок к Богу, в поступках — к ангелу! Краса вселенной! Венец всего живущего!

Произнося этот монолог, Гамлет берет из могилы горсть земли, высыпает ее обратно, вытаскивает один череп, второй, вертит в руках, потом бросает в могилу:

— А для меня — это просто квинтэссенция праха[55].

Неожиданно швыряет Розенкранцу и Гильденстерну лопаты. Они машинально подхватывают лопаты, оцепенев от страха: не понимают, что с лопатами делать и чего хочет взбеленившийся принц.

— Мужчины не занимают меня более, да и женщины тоже, как ни оспаривают этого ваши улыбки.

Розенкранц. Ничего подобного не было у нас и в мыслях, принц.

Гамлет. А почему же вы тогда ухмыльнулись, когда я сказал, что мужчины меня не занимают?

Тут сообщают о приезде актеров.

Розенкранц. Я просто подумал…

Гамлет. Что вы подумали?

Розенкранц. Какой постный прием вы в таком случае окажете актерам, которых мы обогнали в дороге.

Гильденстерн. Те самые, которые вам так нравились — столичные трагики.

Гамлет. Что их толкнуло в разъезды? Постоянное пристанище было более выгоднее в отношении денег и славы.

Розенкранц. Я думаю, что их к этому принудили последние нововведения.

Гамлет. Да, но оценят ли их также, как когда я был в городе? Такие же у них сборы?

Розенкранц. Нет, в том-то и дело, что нет.

Гамлет. Отчего же? Разве они стали хуже?

Розенкранц. Нет, они подвизаются на своем поприще с прежним блеском. Но в городе объявился целый выводок детворы, едва из гнезда, которые берут самые верхние ноты и срывают нечеловеческие аплодисменты. Во всяком случае, они сейчас в моде и подвергают таким нападкам старые театры, что даже военные люди туда боятся ходить из страха быть высмеянными в печати.

Гамлет. Как, эти дети так страшны? А кто же им платит? Кто их содержит? Что, это род их призвания, до тех пор, пока у них не погрубеют голоса? Ну а позже, когда они сами станут актерами обыкновенных театров, если у них, конечно, не будет другого выхода, не пожалеют ли они, что старшие восстанавливали их против собственной будущности?

Розенкранц. Сказать правду, шуму было много с обеих сторон, и народ не считает грехом сталкивать их друг с другом. Одно время за пьесу вообще ничего не давали, если в ней не разделывались с литературным противником.

Гамлет. Неужели?

Гильденстерн. О, крови при этом испорчено немало!

И самое важное здесь — характеристика Короля:

Гамлет. И мальчишки одолевают? А впрочем, в этом нет ничего удивительного. Вот, например, сейчас дядя мой — датский король; так вот те, которые корчили ему рожи при жизни моего отца, теперь платят по сорок, пятьдесят и даже по сто дукатов за его мелкие изображения.

Гамлет кидает монеты. Гильденстерн и Розенкранц ловят их и отдают ему. Король Клавдий очень тщеславный человек, он сразу выпустил монеты со своим изображением, и Гамлет эти монеты дарит Розенкранцу и Гильденстерну, платит ими.