Таганка: Личное дело одного театра - [144]

А в общем, конечно, хочу пожелать нашим сценаристам, Министерству культуры, чтобы наши писатели, наши актеры как можно [больше] исполняли пьес с показом истинных тружеников, людей, которые беспредельно преданы земле, которые нас кормят и поят. Вот в этом хочется пожелать успехов нашему Министерству культуры и нашим драматургам.

Председатель. Слово предоставляется Звегинцеву Петру Ивановичу из Министерства сельского хозяйства СССР. (Шум в зале.)

Реплики. А где колхозники?

П. Звегинцев. Товарищи, ну позвольте мне тогда, как колхознику, сказать. Потому что когда меня из колхоза отпускали колхозники, Юрий Дмитриевич Черниченко может подтвердить, говорили, буду находиться в отходничестве. Иначе я колхозник-отходник… отпущенный из колхоза. Меня избрали из председателей колхоза в председатели райисполкома, затем секретарем райкома, и сейчас я работаю в Министерстве сельского хозяйства.

Я не могу согласиться со своим старым другом Юрием Дмитриевичем Черниченко, с его оценкой этого спектакля и его выводами. ‹…› Я хотел… сказать, товарищи, что необъективно преподнесена нашему зрителю жизнь этого периода. И вот почему. Нельзя строить нам произведение только на отдельных фактах, как, к примеру, выработка минимума трудодней. Да, она была, налоги были, и их выполняли, выполняли всем селом, и кто не выполнит, что-либо не сделает, его же на сельском сходе обсуждали, срамили и этими продуктами, сданными крестьянами из своих личных огородов, из подсобного хозяйства, удельный вес их был весомый в общем балансе нашей страны — 20–25 %.

Но ведь как эту идею на сцене преподнести? Эти налоги колхозник сдавал как именно для народа, чтобы кормить рабочий класс. Здесь мы этого не почувствовали. Это с другой стороны преподнесено. Минимум трудодней[844] был установлен специально для лодырей, и если кто не выработал, его исключали из колхоза. Исключал не председатель, а общее собрание колхозников, и без исполкома. В исполком вопрос выносился только в том случае, если колхозник писал заявление, что он не согласен с решением общего собрания. Это закон такой был, устав.

Не было паспортов, колхозники имели колхозную справку. Но понимаете, когда все эти моменты взяты и показаны на сцене, у меня, как колхозника, как сына председателя колхоза, создается неправильная картина.

Заканчивая свое выступление, хочу поблагодарить театр, Министерство культуры за то, что нас пригласили посмотреть этот спектакль, за внимание, которое уделяется сельскому хозяйству, поблагодарить автора за то, что он взялся за эту трудную тему. Мы бедны, у нас нет спектаклей, как и картин с сельскохозяйственной тематикой.

Но согласитесь, товарищи, как говорили предыдущие авторы, что и сатира имеет предел. Она должна быть, эта сатира, объективной. В данном случае односторонне показана жизнь колхозного крестьянства. Хотелось бы, чтобы автор подработал пьесу. Я думаю, что специалисты нашего министерства помогут доработать, …чтобы пьеса пошла на сцене. А сейчас это, может быть, не вина артистов, а их беда, они прекрасно играли. Но наше мнение, мнение специалистов сельского хозяйства, — массовому зрителю преподносить ее в таком виде нельзя.

Б. А, Можаев. Я, товарищи, как автор пьесы, и режиссер-постановщик Любимов, когда пригласили министра культуры тов. Демичева, мы вопрос об этом просмотре поставили. Петр Нилович сказал нам, что на этот спектакль должна быть приглашена общественность и со стороны сельского хозяйства. Был задан ему вопрос специально: «Будут писатели?» — «Обязательно, пусть и писатели примут в этом участие, и общественные деятели, и театральные».

Этот вопрос, при свидетелях, в присутствии трех министерств был заявлен. А товарищ Воронков злоупотребляет. Я, товарищ Воронков, довожу до Вашего сведения, что здесь я написал пьесу, и театр поставил пьесу не по надою молока, не по тому, на какую глубину мы должны пахать и на какой высоте срезать колос. Я могу поговорить со специалистами сельского хозяйства и на эту тему, но в другом месте. Здесь мы обсуждаем спектакль, и, пожалуйста, товарищ Воронков, дайте высказаться не только специалистам сельского хозяйства, но вот и старому большевику, бывшему руководителю сельского хозяйства — Михаилу Михайловичу Яншину, народному артисту СССР (аплодисменты)›, Солоухину и т. д.

Солоухин (из зала). Дайте агроному сказать.

К. Н. Воронков. Нет. Минутку… Всем дам слово. Мы, по договоренности с Юрием Петровичем и с автором пьесы, по договоренности с министром культуры П. Демичевым, пригласили деятелей сельского хозяйства. Я в самом начале сказал, что этот спектакль многократно обсуждался и писателями, и деятелями театрального искусства. Важно послушать сегодня специалистов сельского хозяйства, ведь они прибыли из области и министерства.

Товарищ Залыгин, пожалуйста.

С. П. Залыгин[845]. Товарищи, здесь заведено сообщать свою биографию. Я не буду делать из этого правила исключения. Я кончал сельскохозяйственный техникум, работал агрономом, кончил сельскохозяйственный институт, работал инженером мелиорации, заведовал кафедрой сельскохозяйственной мелиорации, защищал диссертацию. Отсюда можно сделать вывод, что я имею какое-то отношение к тем проблемам, которые сегодня обсуждаются. И, кроме того, мне удалось кое-что написать из жизни деревни, о сельской теме, как у нас называют, хотя я считаю… есть одна тема — о людях, об их чувствах и жизнях.