Та, которая покупает - [10]
Лана тут же подскочила.
— Привет, Джеффри, — прощебетала она, обнимая его. — Пойдем потанцуем, — пригласила она его, помахав Уэсли.
По какой-то причине джаз-оркестр перестал исполнять традиционный репертуар, а принялся развлекать публику современными аранжировками старых композиций.
Уэсли вздохнула. Она оказалась предоставлена сама себе и теперь решила пройтись по залу и понаблюдать за этими красивыми, умными молодыми людьми. Ей доставляло удовольствие просто смотреть на них. Она никогда не была частью модной тусовки. В школе все время было отдано учебе, еще раз учебе, баскетбольным тренировкам и Майклу. В колледже она побывала на нескольких вечеринках, но только на последнем курсе и, конечно же, вместе с Майклом. До этого она тоже старалась избегать больших шумных компаний. В выходные дни садилась в поезд, направлявшийся в Саут-Сайд, и ехала домой к семье, тем самым исключая себя из общественной жизни колледжа.
Теперь, глядя на толпу двигающихся в такт музыке тел на танцполе и слушая оживленные разговоры у бара, она мучилась мыслью, что многое потеряла.
«Возможно, разрыв с Майклом нужен был для того, чтобы научить меня чему-то новому в жизни», — думала она.
Но потом на одном из кожаных диванов под картиной размером во всю стену она увидела парочку. Они не замечали ничего вокруг и, казалось, наслаждались каждым мгновением рядом друг с другом. Уэсли взглянула на руку женщины и почувствовала внезапный укол зависти: на ее пальце блестело прекрасное обручальное кольцо. От приподнятого настроения не осталось и следа, и Уэсли направилась к бару. Может, попробовать один из тех коктейлей, которые так любит Лана.
Уэсли осторожно пробиралась к барной стойке через толпу, как вдруг услышала позади себя чей-то раздраженный голос:
— Эй, смотри, куда идешь!
Девушка стремительно обернулась.
— Извините, — сказала она, уставившись в узел галстука сердитого незнакомца.
Посмотрев выше, она увидела перед собой пару изумительных глаз цвета меда. Как она жалела теперь, что была такой неуклюжей. Взгляд его миндалевидных глаз, пылавших недовольством пополам с гневом, заставил ее отпрянуть назад, но все же манил и притягивал к себе.
— Извините, — повторила она снова, уже мягче. — Я пролила ваш напиток?
— В следующий раз смотри, куда идешь! — насмешливо бросил он и пошел прочь.
Она покачала головой и попросила бармена налить ей виски с лимонным соком. Такой коктейль обычно пила Лана.
Потом она почувствовала, как кто-то похлопал ее по плечу. Лана.
— Кто тот красавчик, с которым ты пошла танцевать? — полюбопытствовала Уэсли.
— A-а, Джеффри. Парень, с которым я пытаюсь наладить близкие отношения еще с первого курса в Брауне. У него подружка училась в Смитс, и, что бы я ни делала, он явно не собирался ей изменять. Я даже пробовала распространять слухи, будто она лесбиянка.
— Лана, не может быть! Что ты такое говоришь?! — Крайнее удивление, появившееся на лице Уэсли, вовсе не было напускным.
— Но она и правда лесбиянка. Уж я-то знаю. Поэтому они и расстались три года назад, — упорствовала она.
Вот и сейчас Уэсли не знала, верить Лане или нет. У той была явная склонность приукрашивать правду или несколько изменять ее в зависимости от преследуемых ею целей.
— Так что, ты добилась успеха?
— He-а, думаю, он считает меня злой и меркантильной или еще кем-нибудь в этом роде.
Уэсли рассмеялась:
— Как он может? Он явно заблуждается.
— Явно, — подтвердила Лана, откинув назад длинные волосы, и они обе расхохотались.
Уэсли оставалось только гадать, как это Лане удается в любой ситуации вести себя так, словно ничего не случилось, словно мнение других людей ее нисколько не волнует. Почему она хотела, чтобы всем казалось, будто ее забавляет имидж гадкой девчонки?
Пока Лана самозабвенно щебетала о Джеффри, Уэсли продолжала рассматривать зал и публику. На другом конце зала она заметила мистера Глаза-Цвета-Меда. Он разговаривал с высокой, похожей на манекенщицу женщиной с необычной внешностью. На ней был черный, облегающий фигуру брючный костюм, иссиня-черные волосы собраны сзади в тугой хвост. Не будь она такой красивой, то выглядела бы как обычная библиотекарша. «Чудесно! — подумала Уэсли. — Мартиша[3] и граф Дракула. Отличная пара, лучше не бывает». В это мгновение он неожиданно посмотрел на Уэсли. Их глаза встретились, и она быстро отвела взгляд. Через минуту Уэсли заметила, что он направляется к ним с Ланой. Она испугалась. Хотела убежать, но зачем и куда?
— Пойду поищу туалет, — выпалила она, но было слишком поздно.
— Привет, Лана, — поздоровался он глубоким, слегка хриплым голосом.
— Дункан, что ты здесь делаешь? — поинтересовалась Лана, от ее беззаботного настроения не осталось и следа.
— Это ты что здесь делаешь, Лана? — настаивал он, встревоженно и внимательно глядя на нее сверху вниз, словно родной отец. Похоже, в нем было чуть меньше двух метров.
— Я здесь с подругой Уэс…
— Я прекрасно вижу, что ты здесь с подругой, но я думал, что ты притормозишь с вечеринками и возьмешься за учебу, — оборвал он ее на полуслове, все еще игнорируя Уэсли, которая была только рада, что он явился сюда не для того, чтобы напомнить ей о недавнем происшествии.
В сборник «Долгая память» вошли повести и рассказы Елены Зелинской, написанные в разное время, в разном стиле – здесь и заметки паломника, и художественная проза, и гастрономический туризм. Что их объединяет? Честная позиция автора, который называет все своими именами, журналистские подробности и легкая ирония. Придуманные и непридуманные истории часто говорят об одном – о том, что в основе жизни – христианские ценности.
«Так как я был непосредственным участником произошедших событий, долг перед умершим другом заставляет меня взяться за написание этих строк… В самом конце прошлого года от кровоизлияния в мозг скончался Александр Евгеньевич Долматов — самый гениальный писатель нашего времени, человек странной и парадоксальной творческой судьбы…».
Автор ничего не придумывает, он описывает ту реальность, которая окружает каждого из нас. Его взгляд по-журналистски пристален, но это прозаические произведения. Есть характеры, есть судьбы, есть явления. Сквозная тема настоящего сборника рассказов – поиск смысла человеческого существования в современном мире, беспокойство и тревога за происходящее в душе.
Устои строгого воспитания главной героини легко рушатся перед целеустремленным обаянием многоопытного морского офицера… Нечаянные лесбийские утехи, проблемы, порожденные необузданной страстью мужа и встречи с бывшим однокурсником – записным ловеласом, пробуждают потаенную эротическую сущность Ирины. Сущность эта, то возвышая, то роняя, непростыми путями ведет ее к жизненному успеху. Но слом «советской эпохи» и, захлестнувший страну криминал, диктуют свои, уже совсем другие условия выживания, которые во всей полноте раскрывают реальную неоднозначность героев романа.
Как зародилось и обрело силу, наука техникой, тактикой и стратегии на войне?Книга Квон-Кхим-Го, захватывает корень возникновения и смысл единой тщетной борьбы Хо-с-рек!Сценарий переполнен закономерностью жизни королей, их воли и влияния, причины раздора борьбы добра и зла.Чуткая любовь к родине, уважение к простым людям, отвага и бесстрашие, верная взаимная любовь, дают большее – жить для людей.Боевое искусство Хо-с-рек, находит последователей с чистыми помыслами, жизнью бесстрашия, не отворачиваясь от причин.Сценарий не подтверждён, но похожи мотивы.Ничего не бывает просто так, огонёк непрестанно зовёт.Нет ничего выше доблести, множить добро.
Установленный в России начиная с 1991 года господином Ельциным единоличный режим правления страной, лишивший граждан основных экономических, а также социальных прав и свобод, приобрел черты, характерные для организованного преступного сообщества.Причины этого явления и его последствия можно понять, проследив на страницах романа «Выбор» историю простых граждан нашей страны на отрезке времени с 1989-го по 1996 год.Воспитанные советским режимом в духе коллективизма граждане и в мыслях не допускали, что средства массовой информации, подконтрольные государству, могут бесстыдно лгать.В таких условиях простому человеку надлежало сделать свой выбор: остаться приверженным идеалам добра и справедливости или пополнить новоявленную стаю, где «человек человеку – волк».