Сюрприз для новобрачной - [43]

– Нет, это давит лямка бюстгальтера. – Тина нежно отвела темноволосую головку от своего плеча, где под одеждой скрывалось несколько синяков сливового цвета. Утром ее шокировали эти свидетельства ночного насилия Джона. Она никогда не думала, что он может действовать так грубо! Когда они встретились за завтраком, от его холодных отчужденных глаз у нее засосало под ложечкой. Но когда они заканчивали трапезу, он напомнил как ни в чем не бывало:

– Не забывай, сегодня днем мы едем к Рэчел Кортни.

Она восприняла это как молчаливое предложение забыть о прошедшей ночи. Попытку изобразить дело так, будто безобразной сцены не было. О боже, кого Джон пытался обвести вокруг пальца? Он должен был понимать не хуже нее, что теперь отношения между ними испортились окончательно.

На соседнюю магнолию села птичка, и Тине, с любопытством наблюдающей за ее забавными прыжками, стало казаться, что это похоже на ее собственное положение в «Доме у синей воды». Она тоже зависла в воздухе, вместо того чтобы начать вить свое гнездышко.

Днем, когда Джо вел катер через рифы, вода пенилась агрессивными бурунами, а навстречу дул горячий ветер. Тина же оделась в расчете на прохладную погоду – она выбрала яблочно-зеленое платье, достаточно закрытое, чтобы скрыть синяки на плечах. Широкополая шляпа скрывала ее глаза. Куривший рядом трубку Джон был в бежевой тиковой тропической рубахе, оттенявшей загар и делавшей его похожим на иностранца.

– Послушай-ка, Джо, не собирается ли шторм? – насторожился он вдруг.

– Похоже, босс. – Джо опытным взглядом моряка окинул небо. – Но я не могу сказать, когда он начнется. Хотите, чтобы я повернул назад?

– Нет, пойдем к дому мисс Кортни. Она нас ждет. – Джон взглянул на Тину. – Если погода испортится, Макрес оставят Лиз ночевать у себя, так что можно особенно не беспокоиться.

При упоминании о шторме руки Тины стиснули перила, и это движение не ускользнуло от внимательного Джона.

– Для меня вполне естественно о ней беспокоиться, – пояснила Тина.

– А о высадке со мной на берег, а? – В его голосе звучало раздражение, а в глазах, когда она решилась поднять взгляд, заиграла насмешка. – Тетушка должна была рассказать тебе о кое-каких явлениях, моя сладость, а не оставлять в неведении. Видимо, ты черпала сведения из викторианских романов.

– Не понимаю, что ты имеешь в виду, – открыла Тина рот от удивления.

– Да ну?! – Он выпустил табачный дым из ноздрей. – Какого дьявола было устраивать всю эту мелодраму прошлой ночью? Ты сопротивлялась, как маленькая дикая кошка, потом убежала в свою комнату и заперлась на засов. Помню, я сам тебе советовал так поступать, но вот навязывать мне Паулу не было никакой необходимости.

– Я... я сожалею об этом, – прошептала Тина, и ее горло сжало от боли и ужаса, так глубоко они погрузились в трясину непонимания. – Джон...

– Да? – Его глаза, холодные и жесткие, остановились на ее побледневшем лице. Ее дымчатые глаза покрылись нежной поволокой – этим днем она казалась более взрослой и привлекательной, но Джон смотрел на нее как на женщину, которая больше ему не нужна.

И именно этот холодный взгляд заставил Тину сжаться, уйти в себя, словно черепаха под панцирь.

– Жаль, что мы не понимаем друг друга, – с трудом пробормотала Тина без признака уверенности в голосе, которая могла бы сделать ее слова живыми и убедительными. Они замолчали, прислушиваясь к шипению волн и шуму двигателя.

– Мне тоже жаль, – хрипло сказал Джон и вытряхнул пепел через перила. – Жаль, что так вышло, но сейчас не время обсуждать нашу прискорбную ошибку. Мы в долгу перед Лиз. В понедельник девочка уедет в школу, и мы решим, что делать дальше.

Он повернулся к Джо, оставив Тину наедине со своей болью. Стоя у перил катера, она почувствовала, что стала совсем взрослой, и поняла, что никогда больше не будет ребенком. И странно: ее любовь к Джону не умерла, а только усилилась. Но теперь это была любовь женщины, чувство настолько глубокое, что ей бы хватило сил расстаться с Джоном, если он того захочет. Тина смотрела на разлетающиеся брызги и на рассекаемые катером волны. Впереди показался небольшой остров, и она напряглась, когда подошел Джон и сообщил, что они приближаются к цели своего путешествия. Они прошли через покрытые бурунами коралловые рифы, к катамаранам местных жителей, качающимся на аквамариновой с фиолетовыми прожилками воде. На коралловой крошке мандаринового оттенка росли пальмы и другие деревья. Тина увидела невдалеке покрытые соломой хижины, и их встретила целая толпа шоколадного цвета мальчишек.

Джон с усмешкой повернулся к Джо и попросил, чтобы тот бросил ему большой крендель причудливой формы, который Тина решила преподнести мисс Кортни. Джон отдал крендель старшему из мальчишек и велел ему разделить лакомство между своими приятелями, обменялся несколькими словами со взрослыми жителями, выгружающими улов из своих катамаранов, и повел Тину по тропинке, которая вилась между тамариндовыми деревьями. Вскоре показался довольно большой крытый соломой дом с обветшалой верандой и садиком, где цвели горные маргаритки, яркие канны и розовые и голубые гортензии.